Крутой поворот в политике западных держав к форсированию развития западногерманской экономики, который произошел в середине 1947 года, был вызван, конечно, не какими-то филантропическими чувствами и симпатиями к немцам. В Вашингтоне и Лондоне в это время приняли окончательное решение о резком обострении политики конфронтации с Советским Союзом, не останавливаясь даже перед риском новой мировой войны. В этих условиях Германия с ее большими военно-экономическими и человеческими ресурсами превратилась для западных держав из побежденного врага в весьма ценного потенциального партнера по союзу, на которого можно было бы переложить главную нагрузку в случае новой войны. Не случайно Дж. Ф. Даллес называл Германию «самой большой военной силой после атомной бомбы».

Ускоренному восстановлению немецкого военно-промышленного потенциала содействовало вовлечение Западной Германии в «план Маршалла», которое было официально санкционировано шестью западными державами на лондонской конференции весной 1948 года. Ореол запланированной в крупных масштабах «благотворительной помощи», окружавший вначале американские поставки по «плану Маршалла», быстро улетучился. Жители западных зон Германии смогли на практике убедиться, что поступающая из-за океана «экономическая помощь» была не столько проявлением заботы об улучшении благосостояния немцев, сколько выражением экономических, политических и военных интересов Соединенных Штатов. Но в конечном счете сопровождавшая эту «помощь» пропагандистская шумиха способствовала тому, что в сознании западных немцев так и осело утверждение, что американцы организовали тогда щедрые поставки продовольствия.

Во время моей учебы в Боннском университете я часто посещал английский информационный центр под названием «Мост». Там можно было прочитать все западные газеты и получить довольно полную информацию. Из прессы мне было хорошо известно, что в США в это время происходило тревожное снижение производства, грозившее перейти в депрессию и в экономический кризис. На складах американских промышленных компаний и торговых фирм скопилось большое количество лишних товаров, не находивших сбыта на внутреннем рынке. Эти низкокачественные товары составляли значительную, а вначале и основную часть поставок в Западную Германию по «плану Маршалла», причем на немецком рынке они продавались по высоким ценам.

Большое недовольство населения подобными фактами высказал в публичном выступлении руководитель бизонального экономического управления Землер (ХДС), который заявил, что необходимо покончить с положением, когда американцы по самым высоким ценам поставляют продовольственные товары, не годящиеся даже на корм курам. Поводом к такому высказыванию послужило то, что американцы в больших количествах поставляли в Западную Германию почти не годную к употреблению кукурузную муку. Изготовленный из нее хлеб цвета отрубей вызывал у голодающего населения возмущение, его с трудом можно было есть, а хлебные карточки на него расходовались, голод продолжался.

Оккупационные власти запретили публиковать это выступление, однако оно было распространено нелегально и переходило из рук в руки, даже продавалось на черном рынке. По требованию американцев Землер был снят со своего поста.

Практическое осуществление «плана Маршалла» показало, что США нисколько не были заинтересованы в оказании помощи европейцам, в том числе и западным немцам, в деле развития их национальной экономики. Согласно официальной американской статистике, доля промышленного оборудования в поставках по этому плану составляла не более 10 процентов, продовольствия, кормов и удобрений — 25, сырья и полуфабрикатов — около 30, горючего — около 14 процентов. США поставляли в Западную Европу в качестве помощи больше арахиса, чем генераторов и электромоторов, почти столько же молока, сколько тракторов и сельскохозяйственных машин. Вместо текстильных станков западные немцы получали хлопчатобумажные ткани, вместо машин по переработке зерна — муку. Немецкие предприниматели, с которыми я часто беседовал на эту тему, жаловались, что немцы могли бы сами производить почти все ввозимые из США товары или закупать их в других европейских странах, если бы американцы с помощью ограничительных мероприятий военной администрации не препятствовали этому. Но США стремились в первую очередь к тому, чтобы сохранять неконкурентоспособность целых отраслей западногерманской экономики.

«План Маршалла» имел еще одну очень негативную сторону. Мало того, что средства, полученные от продажи поступивших из США товаров, переводились на специальный счет («эквивалентный фонд»), которым немцы могли распоряжаться только с согласия американцев, эти средства еще очень скоро стали открыто использоваться для военных целей, так же как и другие полученные от Америки кредиты.

Поскольку помощь Западной Германии в рамках «плана Маршалла» с самого начала была поставлена в зависимость от участия немцев в военном блоке Запада под руководством США, неудивительно, что военные аспекты американской поддержки все больше выдвигались на первый план. Поступающие средства прямо или косвенно шли на ускоренную ремилитаризацию западногерманской экономики, в особенности на возобновление и развитие производства вооружений, на строительство и реконструкцию стратегически важных железных и шоссейных дорог, а также мостов, портов и аэродромов, складов боеприпасов и казарм, которые официально предназначались для американских оккупационных войск, однако впоследствии были большей частью переданы вновь воскресшей немецкой армии.

Во все строившиеся тогда мосты, имевшие стратегическое значение, заделывались взрывные камеры, так же как и в стратегические дороги. Старые мосты, не имевшие взрывных камер, в срочном порядке снабжались таковыми. Молодых немцев, выступавших против этого на митингах и демонстрациях, зарегистрировали как первых «нарушителей порядка и врагов демократии», так же как сегодня поступают с противниками ядерного оружия или участниками движения за мир.

В 1952 году военная помощь Соединенных Штатов Западной Германии более чем в три раза превышала экономическую помощь. В это время уже стоял на повестке дня вопрос о ремилитаризации Западной Германии и создании бундесвера. Еще в декабре 1951 года представители трех западных держав цинично заявили Аденауэру в Париже, что Западная Германия сначала должна поставить солдат, а после этого рассчитывать на экономические и политические льготы.

Таким образом, помощь по «плану Маршалла» оказалась для Западной Германии прелюдией к ремилитаризации страны и ее вовлечению в антисоветский военный блок — НАТО. Этот курс явился тяжелым бременем для немцев, он затруднил процесс восстановления в послевоенный период и придал экономическому развитию страны односторонний, аномальный характер. Если кто-либо и получил от него прямую выгоду, то это в первую очередь западногерманские концерны по производству вооружений, как бывшие, так и будущие, которые быстро завоевали прочные позиции. Нет никакого сомнения, что восхвалявшееся западной пропагандой «экономическое чудо», которым и сегодня могут гордиться многие западные немцы, явилось результатом не этого чуждого им курса, а прежде всего неустанного старания и самоотверженности миллионов простых людей в городе и селе, которые были полны решимости обеспечить для себя и своих детей человеческое существование.