но нельзя было отрицать мою странную реакцию на нее или связь с лошадью.

Может, Эдмунд подослал ее, чтобы помучить меня? Хотя, скорее всего, это был Энтони.

– Я должен поверить, что ты мчалась сюда, как летучая мышь из ада, веселой прогулки ради? Когда я пытался остановить тебя? Почему ты не остановилась?

– Потому что ты преследовал меня! – запротестовала она. – Я понятия не имела, кто за мной следует и чего хочет. Но если уж говорить начистоту, я бы все равно так ехала. Хавок нуждалась в пробежке, и мне нравилось кататься с ней. Мне сказали, что я могу тут гулять, пока не пересекаю территорию и не перехожу мост. Ты сам мне это сказал! Передумал?

– Хочешь сказать, что не пыталась сбежать?

– Я не глупая. Как ты красноречиво намекнул, побег невозможен, – сказала она. – С одной стороны нас окружают горы, с двух других – океан, полный акул и других сверхъестественных, а с четвертой – Территория Оборотней. Не говоря уже о сторожевых башнях, на которых всегда дежурят, по крайней мере, два стражника, а также стражники в доках и у ворот замка. Единственный выход – выиграть это соревнование.

Ее слова звучали убедительно, за исключением двух вещей. Во-первых, она уделяла слишком много внимания границам и укомплектованию охраны. И, во-вторых, в ее глазах было слишком много огня для девушки, которая планировала продолжать играть в эту игру.

Она была на разведке.

Это заставило меня желать Сиенну еще больше.

Мой взгляд скользнул по ее телу, и именно тогда я заметил длинные порезы на ее руке, несомненно, от ногтей. Порезы, которых не было прошлой ночью, когда мы танцевали.

В глазах потемнело, и я спросил:

– Кто к тебе прикасался?

Она смутилась, затем проследила за моим взглядом, оглядев на свое обнаженное предплечье.

– Никто.

– Не лги мне, – произнес я. – Скажи его имя. Сейчас же.

Она вздрогнула и сделала шаг назад, хотя ее глаза тоже потемнели. Сиенна боролась с силой в моем голосе. Она покачала головой.

– Граф Энтони, но Герцогиня перевязала мои раны. Ничего серьезного.

Перед глазами мгновенно встала красная пелена, и мне захотелось запрыгнуть Аресу на спину и помчаться к замку, чтобы голыми руками оторвать Энтони голову, как я не раз ему обещал.

Но я не мог. Эдмунд потребует объяснений, а я не осмелюсь дать правдивое.

Кулон на ее шее светился глубоким бордовым оттенком.

Чтоб меня. Она не должна знать, как сильно я хочу ее. Ради ее же и моего блага.

– Возвращайся в замок. Живо, – выдавил я.

Она вздернула подбородок, в глазах появился вызов, даже несмотря на дрожь.

– Нет.

Проклятые боги! Я сжал руки, и ее взгляд опустился на них. Сиенна сделала шаг назад.

– Герцогиня не позволит тебе навредить мне, – бросила она мне, словно перчатку.

Я преодолел разделяющее нас расстояние быстрее, чем она успела моргнуть.

– Герцогиня не имеет надо мной власти, Котенок. Если я захочу задушить тебя голыми руками и оставить здесь умирать, никто не откажет мне.

Ее сотрясла более сильная дрожь.

– Ты признаешь, что хочешь убить меня? Даже несмотря на желание?

Она осмелилась провести тыльной стороной ладони по моему паху.

Я сделал еще один шаг, и Сиенна прислонилась к своей лошади, уставившись на меня снизу вверх.

Непокорная до конца.

Моя и без того горячая кровь воспламенилась, и возбужденная плоть сама подалась вперед, чтобы приблизиться к ней. Черт возьми.

Я хотел ее, и если кто-то из нас сейчас же не уйдет, не уверен, что не прижму ее к дереву и не возьму до потери сознания.

Тонкий хлопок блузки облегал грудь, и я видел сквозь ткань ее твердые соски – желание было обоюдным.

Я тонул в желании прикоснуться к ним, пройтись по ним языком.

Я хотел эту девушку и одновременно ненавидел себя за это.

Потребовалась вся сила воли, чтобы отойти от нее.

– Не переходи чертов мост, – рявкнул я, затем развернулся и сел на свою лошадь. Я наградил Сиенну суровым взглядом. – Если сделаешь это и выживешь, запомни мои слова, женщина. Я лично убью тебя.

С этими словами я умчался, проклиная тот день, когда встретил ее. Сиенна – проблема, которую мне нужно обходить стороной.

Даже если это значит, что она достанется другому.

14

Сиенна

– Я, например, думаю, что Наследный Принц дьявольски красив, – пробормотал голос слева от меня, когда я уставилась на свое отражение в пустой серебряной тарелке передо мной.

– Я питаю надежду, что Уилл все-таки заметит меня, – сказал другой со смешком, который прозвучал поверх звона столового серебра и болтовни.

Две дюжины или около того девушек сидели в Большом Зале за обедом, и пока что были только мы. Никаких разгуливающих рядом мужчин, которые пялятся на нас, как на животных в зоопарке. Одно это должно было стать поводом для празднования. Благодаря изысканному омару-пашот в сливочном масле и миниатюрным чайным кексам, а также тому факту, что никого из нас еще не убили, это должен был быть знаменательный день.

И все же я чувствовала себя комком нервов, стресса и гнева.

Страх от стычки с Генералом не отпустил меня. Он мог убить меня. Он даже сократил расстояние между нами, прижав меня к Хавок. Вместо этого он просто… смотрел на меня, и в кои-то веки я растерялась, не находя слов.

– А как насчет тебя, Сиенна? Внимания какого мужчины хотелось бы тебе?

Я подняла глаза и обнаружила группу женщин, сидящих ближе всех ко мне и ожидающих ответа.

Я моргнула, обращаясь к Холли, которая задала вопрос:

– Ты имеешь в виду пьющих кровь существ, которые приложили руку к тому, что нас похитили из домов, бросили в загоны, а затем, как говяжьи отбивные, выставили на аукцион? Кому из них я подарила бы розу? – спросила я с фальшивой улыбкой. – Дай-ка подумать, – я сделала паузу и склонила голову набок, словно обдумывая это, а затем нахмурилась. – Знаешь что? Я отвергну любого из них, но спасибо, что спросила.

Холли густо покраснела, в то время как другие ошеломленно уставились на меня.

Отчасти я понимала, что перешла все границы, язвя. Они находились в том же ужасном положении, что и я, у них было мало надежды и еще меньше возможностей. Но у меня была тяжелая ночь и еще более тяжелое утро. Моя рука пульсировала, я почти не спала и