меня взялась это выполнить, попала в сложную ситуацию так как они были уже вторыми, кто запросил записи с камер. То есть они засветились в своем интересе.

— А почему ты не от себя запросил? — Семен, коммерческий директор, тоже встал и налил себе в высокий стакан минералки.

— Максим изначально дал понять, что не знает всей картины и не хотел бы светиться в истории, потому и я решил не светить «Максим», а пошел через контору своего товарища, который мне кое чем обязан. Итак, я продолжу. Так как сотрудники моего коллеги пришли вторыми, причем перед ними в разных службах были разные люди, от простых полицейских до силовиков и администрации, соответственно те, кто записи ведут, на этот факт обратили особое внимание и замотивировать интерес простым контролем за женой или дочкой-подростком тут уже не получилось бы. Но и это не главное. Вернее, не это плохо. К коллеге, выполнившему мою просьбу, пришли полицейские с вопросами по поводу двух зарезанных в кафе «Ветерок» полицейских.

— Ого, они их что, обоих зарезали? — Ни к кому конкретно не обращаясь воскликнул Сергей Давыдов.

Я обернулся и посмотрел на Сергея. Что-то меня зацепило, не пойму только что. Руслан не ответил на реплику Давыдова и обращаясь ко всем сразу продолжил:

— Таким образом, мой коллега проявил интерес к записям, совпадающим по времени и месту с убийством двух оперуполномоченных полиции. Что естественно сделало подозреваемым если не его самого, то его заказчика точно. По этому поводу уже предприняты действия, на сервере моего коллеги думаю уже лежит электронная переписка с неким заказчиком, который в онлайне обратился в фирму моего товарища с просьбой собрать видео записи и даже оплатил счет. Разумеется, ни электронный адрес, ни банк плательщика ни к кому не приведут, это тупик. То есть для моего товарища риски сведены к практически нулю, к нему обратился некто, оплатил заказ, он заказ отработал. Но я все это рассказываю тут на совете, чтобы вы знали, что в связи с этим делом я, а значит и все силовое крыло «Максима», уже «должны» моему коллеге услугу.

— А кто эти полицейские, убитые в кафе? — Ни к кому конкретному не обращаясь спросил Семен Панов. — У нас уже есть их личные дела, может они где с нами пересекались?

— Да, как только я узнал про убийство, я запросил информацию у наших людей в МВД. Теперь скрывать свой интерес к делу нам нет смысла. Полиция сто процентов уже изучает все записи с камер. И вероятно они скоро узнают, что Макс был в кафе, причем провел внутри вместе с полицейскими некоторое время. Поэтому думаю, что скоро они придут к нам, — отвечая на реплику Семена продолжал Руслан. — Наши адвокаты уже на низком старте, как только кому-либо из нас поступит звонок из полиции, Макс, вероятнее всего будут звонить или тебе, или Сереж, тебе, так вот как только с вами свяжутся — нужно ехать в полицию, но только вместе с законниками.

— Я не поеду в полицию, пока они не пришлют повестку. Пусть наши адвокаты свяжутся с МВД и пояснят, что да, я был в кафе, да, пил кофе, ходил в туалет, поэтому был в подсобке. Но разумеется никакого отношения к убийству не имею, узнал о нем из новостей, или Рус, откуда я мог об этом узнать, так вот, я откуда-то узнал о происшествии и готов дать любые разъяснения. Через адвокатов, не лично.

— Ты понимаешь, что кроме твоих отпечатков на месте преступления, на трупах будут еще и твои телефон и карта, вещи с твоими отпечатками. Поэтому ты, как человек, кто последним общался с убитыми, будешь под максимальным подозрением.

— Руслан, я все это уже давно просчитал, не переживай. Только ты же говорил, что полицейских зарезали, а я в этом кафе даже пирог чайной ложечкой ел. Так что улик против меня нет. Телефон и карту я мог просто потерять. Может унитаз у них там не удачный. Кстати, уточни как выглядит туалет, пусть тебе фото пришлют, глупо на такой мелочи вопросы вызвать, может у них там генуэзская чаша или вообще только писсуар… И по официантке есть что? Ты вроде час давал своим людям на найти ее.

— Да, официантку нашли в больнице, с ней все нормально, ей сотряс поставили и трещину в ребре, видно этот урод ее сильно ударил и не раз. Но сейчас ее наши люди уже из больнички вывезли в гостиницу и там снимают показания, мне протокол пришлют.

— То есть мы сейчас ждем файлы на полицейских и результаты допроса официантки, верно? — задал вопрос Семен Панов.

— Да, мне пришлют два отчета, по операм и по опросу официантки, — подтвердил Руслан.

— Может тогда сейчас отставим на некоторое время эту тему, покрутим ее когда посмотрим файлы, что скажешь шеф? — Семен посмотрел на меня. — Тем более, если я правильно понимаю, мы пока еще не уверены, что все это происшествие имеет прямое отношение к Максиму Александровичу. Я хочу сказать, пока что я вижу картину такой, что ты шеф просто случайно оказался свидетелем некоего события, в котором тебя опять же случайно приняли не за статиста, а за действующее лицо. Пока я не вижу никаких рисков не то, что для конторы, но даже повода для беспокойства о возможных тратах времени для Максима. Мне кажется встречей адвокатов с органами все и закончится.

— В принципе, это пока максимально вероятный исход, который я, так же как и Семен, вижу из всех вводных, — я посмотрел на всех по очереди, — но я все же не исключаю вероятности того, что сегодняшние события повлекут некоторые более серьезные последствия, чем встреча адвокатов с полицией. Но сейчас нет смысла гадать, ждем отчеты Руслановых спецов. Если на вскидку других идей нет — давайте, раз уж собрались, про московскую встречу пообщаемся, там все ровно, но кое-какие изменения во вводных все же есть.

Следующие минут двадцать я рассказывал совету о доп выплатах, на которые подписался по футбольному контракту.

Я практически закончил свой рассказ, когда Руслан Дзантиев подал знак, что получил ожидаемые нами файлы.

— Давайте я сразу на телевизор выведу, — сказал Руслан, крутя в руках телефон, — где-то тут должна быть карточка с паролем WiFi, чтобы я к телеку прицепился.

Через пару минут на экране телевизора отразился экран телефона Руслана. Пара движений и вместо рабочего стола смартфона на экране появился скан личного дела первого полицейского.

— Тааааак, а ну ка давай второго, — я ошеломленно смотрел на личное