И вообще, сама задумка этого телевизионного шоу неудачна. Неужели стране будет интересно следить за тем, как пятеро взрослых людей поодиночке выживают на маленьких необитаемых островах, разбросанных по заповедному карельскому озеру? Как дяди и тети жрут крапиву, червяков и улиток, спят на еловых ветках и прячутся от дождя под листом борщевика?

Насмешка над благами цивилизации, не более того. Ворохтин ни за какие деньги не стал бы обрекать себя на такие муки и унижения. Даже за один миллион рублей, обещанный организаторами шоу победителю соревнования. Здоровье и достоинство дороже. В этом он как профессиональный спасатель был убежден.

Но договор есть договор, и Ворохтин продолжал выполнять свои обязанности, с умным видом щупая подчелюстные лимфоузлы у рослого авантюриста.

— И вот первый участник «Робинзонады» готов к старту! Это Александр Бревин! — захлебываясь от искусственного волнения, вещал в микрофон главный режиссер и ведущий программы Арам Иванович Саркисян. — Начинается жеребьевка! Сейчас он опустит руку в шляпу, где лежат пять жетонов с номерами островов…

Сухощавый, не по годам плешивый оператор Чекота, не отрываясь от окуляра видоискателя, на полусогнутых ногах пошел по кругу, снимая, как Бревин опускает руку в шляпу и вытаскивает оттуда круглый жетон.

— Номер пять!

— Остров номер пять! — возопил Саркисян, выхватывая из руки Бревина жетон и поднимая его над головой. — Это самый удаленный от нашей базы остров! Географическое название — Косая Заводь! Площадь — два с половиной квадратных километра. Растительность — смешанный лес.

— В-в-вау! — неизвестно чему радуясь, взвыл Бревин и, несмотря на свой внушительный вес, высоко подпрыгнул, словно обезьяна.

Саркисян уже сунул микрофон ему под нос.

— Александр, как вы себя чувствуете?

— Как космонавт! Я давно собирался как бы сесть на диету, но воли не хватало. А сейчас я просто в отпаде: и похудею, и бабки получу! — пританцовывая и энергично жуя жвачку, ответил Бревин. Он неимоверно растягивал гласные, проглатывал согласные, да еще гундосил. Разобрать его слова было нелегко.

— Вы уверены в своей победе? — брызгал слюной Саркисян.

Оператор приблизился к Бревину, снимая крупным планом его розовое от возбуждения и пива лицо.

— Не то слово! Я знаю, что выиграю. Как говорила моя маманя, пока толстый сохнет, худой сдохнет. И еще, пользуясь случаем, я хочу передать привет самой клевой девчонке на свете Ритке. Зайка, труднее всего на острове мне будет пережить половое воздержание. Не волнуйся, вернусь с победой! Готовься на Канары!

Оператор отошел, снимая общий план. Ассистент отвел Бревина в пластиковую кабинку, где он переоделся в пятнистую униформу. Едва он вышел, оглядывая чрезмерно длинные рукава куртки, ему сунули в руки большой пластиковый пакет с надписью «Робинзонада».

— В этом пакете находится все, что разрешается взять с собой на остров нашим отважным робинзонам, — скороговоркой стал комментировать Саркисян, глядя на объектив камеры с полоборота, через плечо, что, по его мнению, должно было смотреться интригующе и свежо. — Это тесак, котелок, зажигалка, одеяло, коротковолновая рация и сигнальная ракета для вызова спасателей.

— А если, пардон, ракета не сработает? — спросил Бревин, с удовольствием позируя перед камерой.

— В этом случае затребовать помощь можно будет также через телекамеру и по радиостанции. В этом нет принципиальной разницы, — пояснил Саркисян. — Но напоминаю вам, уважаемые телезрители, что едва нога спасателя ступит на берег острова, как робинзон немедленно выходит из игры, независимо от того, получил он помощь или нет.

Саркисян говорил гладко, с интонацией праздничного оптимизма. Это был подвижный, кругленький коротышка, похожий на доброго Бармалея с длинными пушистыми ресницами. Правда, когда сюжеты Саркисяна выходили в эфир, разница в росте между ним и его рослыми героями была совершенно незаметна. В чем заключался фокус, члены съемочной бригады не знали. Не менее удивительная метаморфоза происходила и с плешью на темечке Саркисяна, которая на телеэкране выглядела столь же отчетливо, как и Крабовая туманность из созвездия Водолея, если на нее смотреть невооруженным глазом в солнечный день.

Характер у ведущего был не в меньшей степени переменчив. Саркисян взрывался, если ему казалось, что никто не понимает замысла нового проекта, но быстро и легко отходил, когда признавался себе, что тоже не врубается в этот замысел. Подписав с Ворохтиным договор, Саркисян распил с ним бутылку армянского «Ахтамара» и перешел на «ты». Когда вслед за этим он открыл бутылку «Арарата», то признался Ворохтину, что идея «Робинзонады» выстрадана им на личном опыте, так как много лет назад он потерпел крушение в Каспийском море и несколько дней жил на необитаемой песчаной отмели, питаясь ракушками и стеблями камышей…

На медосмотр вытолкнули второго робинзона. Это был нескладный, низкорослый юноша в очках, в несвежей, потерявшей форму синей майке и бейсболке с большим козырьком. За его спиной болтался небольшой рюкзачок. Ворохтин мысленно окрестил его Ботаником. Эта кличка приклеилась к юноше удивительно легко, и на базе иначе его никто не называл.

— Позвольте полюбопытствовать, дорогой сеньор Робинзон! — заигрывающим голосом произнес Саркисян, похлопывая по рюкзачку. — А что это у вас за спиной?

— Ничего запрещенного! — с готовностью ответил молодой человек, торопливо скидывая рюкзачок с плеч. — Могу показать. Энциклопедия по биологии, учебник английского и справочник по бейсику.

— Стоп! — крикнул Саркисян оператору. — Это хороший момент. Дать свет! Рюкзак крупным планом, затем отъезд. Готовы? Мотор!!

— В кадре! — отозвался Чекота.

Саркисян повернулся к объективу, опустил руку юноше на плечо и медленно пошел с ним на камеру.

— Эх, если бы у Робинзона Крузо оказался с собой справочник по бейсику, да еще и словарь по фортрану, разве просидел бы он четверть века на необитаемом острове?.. Условия нашей игры не менее жестокие, господа! Никаких личных вещей! Ни-ка-ких!.. Стоп!

Саркисян взял у юноши рюкзачок и протянул его ассистенту.

— В камеру хранения! И поторопимся! В кадре берег. Продолжается медосмотр. Участник занимает место напротив врача. Поехали!

Ботаник осторожно опустился на складной стульчик, едва не опрокинув острыми худыми коленями столик. Ворохтин надел ему на руку манжетку сфигмоманометра и принялся накачивать грушу. Молодой человек с напряженным вниманием смотрел на цифры, бегущие по электронному табло.

— Вот врач осматривает второго участника нашего грандиозного шоу! — продолжал тараторить Саркисян, прохаживаясь перед складным столиком и путая провод микрофона. — Напомню телезрителям, что призовой фонд составляет один миллион рублей! Один миллион! Это огромные деньги! И получит их тот участник, который продержится на острове без посторонней помощи дольше всех. Ежедневно, в полдень и в шесть часов вечера, робинзоны будут включать телекамеры и подробно рассказывать нам о том, как они выживают в экстремальных условиях… А теперь мы прерываемся для рекламного блока. Оставайтесь с нами!