Спустившись следом, я обнаружила барона у подножия лестницы.

— Что случилось?

Он обернулся. Губы его кривила злая улыбка.

— Мама! Она заперла нас тут.

— На ночь, — поняла я и присела на перила.

Вот почему она так настаивала, чтобы мы непременно заглянули в башню! Это объясняло все, включая свечи, деликатесы и вино — романтичная обстановка для первой брачной ночи, пусть и несколько запоздавшей.

Прав был мой профессор, нет ничего хуже деятельного дурака… Разве что деятельная дура.

Ныть смысла не было, так что я привычно начала прикидывать варианты:

— Что будем делать? Отсюда есть другой выход?

— Нет, — сознался он обреченно.

— Позвать на помощь?

— Кого? — Он выразительно развел руками. — Эта часть замка пустует, здесь разве что призрака можно встретить.

— Они тут есть? — поразилась я.

— Конечно, — подтвердил он без тени сомнения.

Только призраков нам недоставало. Хотя они могут быть отличным источником сведений о семье, куда более надежным, чем сам барон. Очень уж многое он от меня утаивал.

Что же, раз мы тут заперты и барону не сбежать, вот и поговорим.

— Знаете, Фицуильям, иногда мне кажется, что вы вовсе не хотите снять проклятие, — начала я задумчиво, проводя рукой по шершавому камню.

— Что за ерунда? — Он нахмурился. — Конечно, я хочу его снять!

— Вот как? Почему же вы делаете все, чтобы не дать мне докопаться до сути?

— Например? — Барон скрестил руки на груди.

Поговорим откровенно. Опротивели мне бесконечные тайны на ровном месте.

— Во-первых, вы норовите уйти от разговоров о проклятии. Во-вторых, вы обещали мне лабораторию, однако до сих пор этого обещания не сдержали. В-третьих, необходимые анализы пришлось брать чуть ли не силой. В-четвертых, вы утаили от меня важные документы, например, заключение мага. И в-пятых, вы с вашей матушкой явно ждете от меня исключительно фертильных подвигов, а все ваши рассуждения о генетике и научном решении проблемы — лишь для прикрытия.

По правде говоря, в ответ я ожидала чего угодно — крика, скандала, морального давления и ссылок на договор — только не тихого смешка.

Фицуильям покачал головой и шагнул ко мне.

— Дорогая Маргарита, все-таки вы — настоящий ученый. Даже претензии мужу высказываете так, будто излагаете научные тезисы.

— Значит, по существу вопроса возражений нет? — сухо поинтересовалась я.

Хочет научный диспут — будет ему научный диспут. Вести беседу в таком тоне мне всяко проще, чем барону.

Он развел руками.

— Давайте обсудим. Что касается лаборатории, то оборудование доставят к концу недели. Я не хотел говорить вам заранее, чтобы не портить сюрприз. Надеюсь, это доказывает, что я верю в ваши исследования.

— О, — признаюсь, это сообщение несколько сбило меня с толку. — Мне нужно все проконтролировать!

Представляю, чего он там без меня назаказывал. Конечно, примерный список самого необходимого я набросала и передала ему заранее, однако там не были оговорены технические характеристики, производители и прочие немаловажные детали.

Он отмахнулся.

— Пустяки. Если вас что-то не устроит, можете заменить или докупить. По правде говоря, я в этом ничего не смыслю, лучше обсудите детали с Доналом.

— С Доналом, — повторила я задумчиво.

Какой разносторонний, однако, начальник стражи!

— За анализы я вынужден просить у вас прощения. Мама — тяжелый человек и совершенно распустила девочек. Но и вам, Маргарита, следовало обратиться ко мне заранее, чтобы приказ исходил от меня. Уверен, тогда все прошло бы куда легче.

Я вынуждена была признать его правоту.

— Допустим. Мне действительно несколько… неловко. Никак не привыкну к замужеству.

— Пустяки, освоитесь. Что там у нас дальше?

— Заключение мага, — напомнила я с готовностью.

Тут он как будет выкручиваться?

После заката в башне стремительно холодало, а я не заметила тут даже плохоньких одеял или побитых молью шкур. По-видимому, свекровь рассчитывала, что греться мы будем друг о дружку, иначе к утру совсем окоченеем.

Барон, шагнув вперед, взял мои руки в ладони.

— Маргарита, клянусь, это ничем вам не поможет. Маг смог только выяснить, что проклятие наложил дилетант, поскольку профессионал не допустил бы таких грубых ошибок.

— Неужели у вас нет никаких соображений, кто этот дилетант? — не желала сдаваться я. — Кстати, вы не рассказали, откуда узнали о проклятии. Это тоже может помочь.

В полутьме я не могла разглядеть его глаз, только ощущала тепло мужского тела и приятный лимонный аромат туалетной воды.

Он тяжко вздохнул. Его дыхание пахло вином и немного мятой.

— Вы считаете меня таким дураком, дорогая? Все, что мог, я вам уже рассказал. Полагаю, это дело рук Адама, и давайте на этом закончим.

Опять барон уперся как баран!

— Ну вот, опять! — рассердилась я. — Вы просите меня о помощи, а сами постоянно увиливаете!

— Ш-ш-ш. — Он вдруг притянул меня к себе и обнял, заставив уткнуться макушкой ему в подбородок. — Я понимаю, вам непросто, и готов ответить на все вопросы. Кроме этих.

— Моя благодарность не знает границ! — Я перевела дух и отстранилась. — Тогда пойдемте наверх, выпьем еще вина и обсудим.

— Уверены? — уточнил он с сомнением. — Мы уже выпили бутылку на двоих.

— Боитесь, что я опьянею? — хмыкнула я, в последний момент удержавшись от подначки «…и стану приставать». Обстановка и так слишком наэлектризована. — Не переживайте, наклюкаться я, слава дедуле, не способна.

— В смысле? — удивился Фицуильям, ведя меня по лестнице.

То ли в темноте он ориентировался куда лучше меня, то ли здешние ступеньки знал до последней выбоинки, но ему удавалось пробираться почти в кромешной темноте, даже ни разу не споткнувшись. Мне такой подвиг был не под силу, приходилось цепляться за руку мужа и молиться, чтобы не переломать ноги.

— Разве вы не интересовались моей наследственностью?

Язвительное «разве Донал вам не доложил?» я проглотила с трудом. Кажется, еще немного такой жизни, и успокоительные капли придется пить уже мне, иначе кого-нибудь покусаю.

— В общих чертах, — сознался он, кажется, несколько сконфуженно. — Знаю, что ваши дед и бабка были из другого мира и что благословение вы получили от деда.

М-да, негусто. Хотя его ведь интересовало только, способна ли я родить здорового ребенка, остальное второстепенно.