Виллейн поморщился.

– Он и угасал. Его магию можно использовать только для пира…

– Прекрасно, – сказал Теонард с издевкой, – наделаешь жареных куропаток, а мы забросаем нападающих?

Виллейн покачал головой, ответил очень серьезно:

– Даже куропаток не могу. Только масло, ничего больше.

Теонард отмахнулся и ушел к ихтионке, которая, поджав ноги, сидит у костра в самой середине крыши и с тоской смотрит на море.

Зато тахаш сказал быстро:

– Масло? Много?..

– Пару бочек, – ответил Виллейн настороженно. – А что? Вылить на дороге, чтобы поскользнулись и поубивались?

– Делай, – велел тахаш. – А применение… найдем.

Теонард спал плохо, урывками, трижды поднимался и смотрел через край в темноту. Кочевники костры отодвигают от башни все дальше, лихие наскоки закончились, а это значит, все теперь сложнее и опаснее.

У амазонок хороший запас стрел, а в ночных вылазках еще и собирают как свои, так и кочевничьи. Теонард перестал обращать на них внимание, там Брестида, только краем уха время от времени слышит ее командный голос, женский, но жесткий, а еще приятно слышать, когда во время схватки от ее отряда доносится ласкающий слух посвист стрел.

Уже на рассвете услышали стук молотков, а еще до того, как солнечные лучи осветили землю, рассмотрели, как сотни кочевников сбивают огромные щиты, за которыми может укрыться с десяток человек.

Досок в обозе, похоже, нет, приходится обходиться тем, что находят в лесу, а из толстых веток щиты выглядят тяжелыми и неуклюжими, нести такие придется непросто, а еще на часть щитов привязывают снопы соломы, явно намереваясь пожертвовать ими, самим же укрыться под щитами соратников.

Потом, когда щитов наготовили множество, долго и старательно носили, укрываясь ими, отдельные снопы соломы и бросали к воротам башни.

Лотер сказал зло:

– Надо было наколдовывать железные…

– Кто знал, – ответил Теонард, выглядывая из-за края башни. – Правда, доски толстые, из мореного дуба, а его поджечь непросто.

– Но воду, – сказал Лотер с мрачным удовлетворением, – мы не зря таскали на крышу.

Страг услышал разговор и приблизился, покручивая металлические шарики в ладони, сказал с укором:

– Мог бы башню и повыше намечтать.

– Я скромный, – ответил Теонард, – наглею медленно, не рывками, как ты.

– Осторожный, – определил Страг. – Вообще-то хоть кто-то должен быть осторожным? А то все тарнаты да гнуры всякие, трусливо-отважные безголовники… Эй, Брестида! Скажи своим, пусть не расходуют стрелы!

Брестида крикнула от группы амазонок:

– Мы выборочно. Эти дураки все такие неосторожные.

– Они воевали с такими же, – определил Страг. – Потому и…

– Война надежно отделяет дураков от умных, – буркнул Теонард.

Страг кивнул.

– Дураков просто выпалывает.

Страшноватое зрелище, когда к башне ринулось со всех сторон это укрытое щитами, ревущее и орущее зверье и подступило огромной, жаждущей крови стаей к самым стенам.

Тарнат ревел и швырял огромные камни, что проламывали доски и кидали людей на землю, где одни оставались неподвижными, другие кое-как уползали от башни.

В него стреляли снизу, но стрелы отскакивают от блестящей брони, словно капли дождя, не оставляя царапин, справа и слева на мгновение высовываются амазонки, выпускают по стреле и снова пригибаются за бортиком.

Кочевники ворота рубили топорами, не обращая внимания на потери, убитых и раненых просто отшвыривали в сторону, чтобы не мешали, и все новые герои бросались на штурм.

Амазонки стреляли уже не столько по рубящим дверь, сколько били, не глядя, вверх по крутой дуге, там собралась толпа лучников и прикрывает штурмующих вход в башню.

К счастью, стрелы кочевников слишком легкие, хороши для коротких дистанций, потому при навесной стрельбе вверх теряют убойную силу, только немногие из амазонок получили легкие раны, а остальные стрелы, щедро рассыпанные по крыше, всего лишь постоянно пополняют их колчаны.

– Дверь трещит, – предупредил Лотер. – Сейчас решится, будут продолжать или отступят.

– Ставлю на то, – сказал Теонард, – что продолжат ломиться.

Лотер посмотрел на него с интересом.

– Знаю, что люди дураки… но чтоб до такой степени?

Мореное дерево дуба хоть и особо прочное, но под яростными ударами топоров трещало и разлеталось в щепки. Вскоре, как поняли Теонард и Лотер по разочарованному гулу внизу, там прорубили первую дыру и обнаружили не вход в зал, а сплошную стену из камней, пусть и не скрепленную известью или глиной, но неизвестно, сколько их там.

Затем снова крики, еще злее и яростнее, новые группы кочевников ринулись ко входу, остатки двери изрубили в щепу и начали вытаскивать из дверного проема камни.

Лотер сказал с презрением:

– Как люди все еще существуют? Наверное, только потому, что самая молодая раса и умеют быстро размножаться, как мыши.

Теонард, не отвечая, повернулся к костру в центре, там установлен огромный чан, помахал рукой.

– Пора!..

Внизу у подножия башни степняки самоотверженно вытаскивают камни, падают под редкими ударами булыжников и стрел, от которых не успевают закрыться щитами, и никто из занятых отчаянной работой не увидел, как на краю башни появилось нечто темное, а оттуда хлынула широкая струя кипящего масла.

Отчаянные крики боли и страха раздались сразу, как только масло попало на усердно работающих, а Теонард поспешно швырнул следом горящий факел.

Внизу вспыхнуло жаркое пламя, охваченные огнем люди заметались с дикими криками. Теонард передернул плечами, невольно представив себе, как на него попадает кипящее масло, когда даже одиночная капля прожигает мясо до кости.

Запылали щиты, под прикрытием которых старательно работали вытаскивающие камни. Их роняли и разбегались, амазонки радостно орали и стреляли в спины с наслаждением и улюлюканьем.

Площадь перед башней покрылась телами убитых и обгорелых. Далеко за пределами полета стрелы всадники в бессильной ярости вздымали кулаки и орали что-то злобное и беспомощное.

Вокруг Теонарда тоже вздымали и кричали, только ликующе, один он сам мрачнел все больше, тоскливо посматривал то по сторонам, то всматривался в догорающие трупы на площади.

– Теперь для степняков дело чести, – сказал он, – взять эту башню и перебить всех.

– Всех не смогут, – отпарировал Лотер, щелкнув клыками. – Горгулья и гарпия с горгоной точно улететь сумеют.

– Нам сразу станет легче, – буркнул Теонард. – Особенно если и банши с ними улетит.