Теперь даже Боудика расхохоталась, и это ободрило римлянина.

— К сожалению, не все из этого смешно. Эта грязная свинья, Калигула, делал чудовищные вещи. Известно ли вам, госпожа, что его сестра Друзилла забеременела от него, а этот ублюдок не мог дождаться рождения ребенка, который, по его мнению, был богом, приказал извлечь его из матери и съел плод! Когда Друзилла умерла, Калигула приказал объявить ее божеством. Разве он не монстр?

Боудика, слушая эту жуткую историю, почувствовала вдруг тошноту.

— А Нерон? — спросила она, пытаясь навести римлянина на интересовавшую ее тему.

— По всем слухам, госпожа, он начал свое правление очень хорошо. Правда, в телесных удовольствиях он поистине неистов и даже хуже, чем Калигула, так как спит с мужчинами, женщинами и детьми, но валено то, как он поведет себя в роли императора. Будет ли он таким же хорошим правителем, как вначале Клавдий? Кто может сказать? Возможно, он будет хорош, но в первые годы, насколько я помню, Калигула и Клавдий тоже были неплохи… — Он вздохнул. — Но вот к концу все они становились безумцами, эти императоры… Помните Тиберия, который приказал по своей прихоти истребить половину Рима?

Он замолчал, долил себе вина и сказал:

— Я всего лишь простой солдат. Я сказал слишком много, и за мои слова меня могут сегодня же казнить. Это все вино. Не говорите ничего моим командирам, прошу вас, иначе я буду мертв уже к утру.

— Не тревожься, центурион, меня интересует Рим лишь настолько, насколько Рим интересует Британия.

Он посмотрел на нее, но все, что мог видеть сквозь винные пары, — это прекрасную царственную женщину с длинными огненными волосами. Уже засыпая, он подумал, что, если бы Боудика была женой римского цезаря, все в империи было бы гораздо лучше.

55 год н. э. Прибытие ко двору королевы Картимандуи

Боудика с Каморрой добрались до земель бригантов только к середине весны. Дни все еще были холодными, и обе они носили зимнюю шерстяную одежду, но на яблонях уже готовы были раскрыться бутоны, на грушевых и сливовых деревьях набухали почки.

Боудика ругала себя за то, что отправилась путешествовать зимой, но несколько успокаивалась тем, что в летние месяцы, заполненные домашними заботами, была бы очень нужна Прасутагу. Дни понемногу начали теплеть, к тому же и путешествие подходило к концу.

Боудика с Каморрой оставили своих людей, велев им разбить лагерь, и отправились на прогулку за ближние холмы, чтобы побыть вдвоем. Боудика достала фигурку своего маленького личного бога и поставила на травяной склон холма, обращенный в сторону реки, затем, срывая каждый третий из росших здесь цветов — «три» было священным числом, которое дали ей друиды при рождении, — вплетала их в венок и потом надела его на голову любимой дочери. Стоя с закрытыми глазами, Боудика пропела:

Великие боги неба и земли, боги весны, ручьев и моря, боги деревьев и цветов, домов и полей! Взгляните на нас, ваших почитателей и друзей. Я закрываю глаза и вижу своего мужа Прасутага и дочь Таску и прошу вас хранить и оберегать их и позволить нам соединиться вновь! Даруйте нам силу достойно встретиться с Картимандуей и показать ей неотвратимость вашей воли. Боги деревьев и рощ, защитите нас, не дайте нам умереть от голода, не обходите своей поддержкой и любовью.

Мать и дочь обнялись и обменялись венками. Когда они уже возвращались к лагерю, Каморра спросила:

— Почему мы молились одни? Почему мы не делим молитву с остальными?

Боудика вздохнула:

— Римляне хотят отнять наших богов и духов и навязать нам своих. Они хотят построить храмы, где наши и их боги были бы рядом. Мы с твоим отцом решили, что ради покоя в наших землях мы должны учиться жить с римлянами в мире. Но я никогда не позволяла им не уважать наших богов. И все же, чтобы не создавать трудности твоему отцу, я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что я исповедую старую веру, молюсь нашим богам и избегаю римских. Твой отец не любит друидов, он говорит, что всем стало лучше с тех пор, как они бежали на запад. Я не соглашаюсь с ним, но лучше, если буду молиться в тишине и одиночестве, чтобы не задевать ни его, ни римлян.

Каморра улыбнулась и обняла мать. Они пошли дальше, и Боудика, глядя на свою дочь, не смогла сдержать улыбки. Она радовалась каждый день, глядя, как росла Каморра, всегда более нежная из ее дочерей.

Они посетили трех правителей в центре Британии и не пошли, подчиняясь велению своего короля, на запад, а повернули на север до того, как достигли границ неспокойных земель силуров и ордовиков. Прием, который она встречала в северных королевствах, бывал поначалу прохладным, но вскоре сменялся искренним расположением. Две недели она провела в городе Карвелле на берегу реки Соар, радуя себя верховой ездой, охотой и ловлей рыбы в чистых водах. Куда бы она ни попадала, она с неизменным почтением являлась к местным королям, а затем посещала римские форты или поселения, чтобы уведомить римских начальников о своем присутствии в подконтрольных им землях и выведать, не имеют ли они новых сведений из Рима. И затем, тайно, совершала приношения богам, которые защищали здешнее племя.

Но теперь Боудику больше всего беспокоило посещение далеких северных земель бригантов и особенно будущая встреча с королевой, которая в Британии считалась самым большим другом Рима. Ее проклинали восставшие бритты, ведь Картимандуя заковала в цепи Каратака, который искал спасения от врагов в ее королевстве, и выдала его вместе с семьей императору!

Одна половина Британии ее ненавидела, другая относилась с подозрением и завистью. Картимандуя считалась сильной правительницей, она сказочно разбогатела на несчастьях соседей, и Прасутаг предупредил жену, чтобы она остерегалась владычицы севера. Действительно, будучи столь близкой к Риму, та, по каким-то своим тайным причинам могла решить, что получит выгоду, пленив и Боудику, как когда-то пленила Каратака. Прасутаг рассказал Боудике, что, по слухам, Картимандуя заручилась поддержкой римлян в заговоре, с помощью которого свергла собственного мужа, чтобы самой править землями бригантов.

Теперь, когда Боудика достигла земель королевы, она почувствовала себя очень одинокой и поняла, сколь сильно ей недостает мудрых советов Прасутага. Но она решила предпринять это путешествие, чтобы лучше узнать свою страну, и теперь, волей-неволей, необходимо было его закончить.

Боудика вместе с Каморрой вернулись в лагерь и расположились на ночь. Королева иценов предпочитала останавливаться на привал пораньше, а не ставить шатры в темноте. На этот раз она выбрала для лагеря место на широкой поляне, сбегавшей к реке. Слева был лес, такой густой, что из него никто не мог бы совершить неожиданное нападение; справа — нагромождение камней, тоже слишком крутое для засады. Осмотревшись, она заметила вдали около дюжины мужчин и женщин. Сначала они удивленно наблюдали за ее отрядом, потом продолжили свою работу. Работали они в полях, на склонах холмов, и явно интересовались появившейся процессией. Но если они и были дозорными скрытого войска, то, обнаружив себя, конечно, ошиблись. Боудика разместила своих вооруженных людей с тех сторон, где лагерь был уязвим.