Странным было и то, что врач отметил полное отсутствие в организме остатков снотворного в какой бы то ни было форме. Казалось, что все следы потребления нембутала и гидрата хлорала исчезли. И это, как мы увидим позднее, дало возможность перейти в нападение сторонникам криминальной версии.

Ногуши также отметил покраснение слизистой стенок желудка, что говорило о воспалительном процессе из-за злоупотребления лекарствами.

Хотя в кишечнике не было никаких аномалий, судмедэксперт отметил, не объясняя причин, покраснение и посинение ободочной кишки.

* * *

Перед тем как наложить швы, Ногуши взял ряд проб биологического материала. Он отобрал некоторое количество крови и отправил на исследование в лабораторию, чтобы определить уровень алкоголя и присутствие барбитурата. В завершение Ногуши приступил к изъятию печени, почек, желудка и его содержимого, мочи и кишечника для проведения дополнительных исследований.

Первым из лаборатории пришел анализ крови. Установив содержание нембутала и гидрата хлорала выше концентрации, не совместимой с жизнью, анализ не оставил ни малейшего сомнения в причинах смерти Мэрилин Монро.

Как можно было предположить, исходя из количества тюбиков и флаконов, обнаруженных на ночном столике, звезда скончалась от передозировки снотворного.

* * *

День 5 августа 1962 года начался удачно.

За дверью морга результатов вскрытия с нетерпением ждали представители прессы. Смерть звезды была у всех на устах, заинтриговала весь мир. Уже тогда начали циркулировать самые безумные слухи.

Но вскоре все вопросы были сняты. Доктор Томас Ногуши закончил свое расследование дела номер 81128.

Мэрилин покончила с собой.

Дело было закрыто.

Произведенное Томасом Ногуши вскрытие и поныне является основным элементом загадки. Потому что сведения, представленные в отчете врача, равно как и те, что в нем не указаны, позволяют приблизиться к ее разгадке.

Подобно применяемому в науке катализу, этот документ дает возможность отделить ложь от правды, покончить с некоторыми предположениями и указать непредвзятому расследователю неожиданные пути. Судите об этом сами.

* * *

Один из первых выводов подписанного Ногуши документа позволил окончательно отнести к категории городских легенд самый живучий из слухов относительно смерти Мэрилин.

В течение более чем сорока пяти лет, прошедших после ее кончины, коллективное заблуждение, взлелеянное десятилетиями старательно распространяемой лжи и повторяемое в посвященной звезде литературе, до сих пор продолжает связывать последние мгновения жизни актрисы с приемом страшного коктейля из алкоголя и снотворного. Но факт приема ею этой смеси — придающей смерти звезды некий «голливудский гламур» — не подтверждается никакими фактами. Анализы крови, сделанные в лаборатории отдела судебно-медицинской экспертизы, ясно свидетельствуют, что 4 августа 1962 года Мэрилин Монро не пила ни капли спиртного. И что за неимением шампанского, если она и на самом деле покончила с собой, Блондинка запила снотворное водой.

* * *

Чтобы сориентироваться в сложных противоречивых данных, разложим их на столе и обдумаем. Как мы видели, Теодор Керфи считал результаты вскрытия третьим основанием версии о самоубийстве. Но, странное дело, сторонники другой версии ссылались все на тот же отчет для того, чтобы подтвердить правильность своего мнения. Все было слишком запутанно.

Для того чтобы с точностью установить причину смерти Мэрилин Монро, требовалось всерьез заняться анализом всех сведений.

13 ноября 1982 года американский таблоид «Глоб» опубликовал сенсационные воспоминания Джеймса Э. Холла.

Этот бывший водитель машины «скорой помощи» утверждал, что выезжал ночью 4 августа 1962 года на дом к Мэрилин Монро. Вместе со своим коллегой Мюрреем Лейбовицем Холл прибыл по адресу 12305 Файфс Хелена-Драйв, когда звезда была в агонии.

Дальнейшее его свидетельство также было сенсационным: «Спустя некоторое время мы сняли ее с постели и начали массаж сердца. После того как мы подключили ее к аппарату искусственного дыхания, лицо ее начало приобретать нормальный цвет»[116].

Когда Мэрилин начала нормально дышать и ее состояние стабилизировалось, Холл и Лейбовиц решили положить ее на носилки, чтобы доставить в ближайшую больницу. Но тут какой-то человек, заявивший, что он лечащий врач Монро, приказал им остановиться. «Затем он открыл свой врачебный саквояж и достал оттуда шприц для уколов под кожу, на котором уже была игла»[117].

Продолжение рассказа кажется совершенно неординарным. Врач, в котором позднее Джеймс Холл признал доктора Гринсона, попытался воткнуть шприц в сердце Мэрилин, чтобы ввести дозу адреналина. Это для некоторых представляется обычной практикой, но Холл расценил это как попытку убийства.

Как бы там ни было, Гринсон промахнулся, но сумел при этом случайно сломать Монро ребро. «Затем он приложил стетоскоп к ее груди и сказал: "Я сейчас констатирую ее смерть. Теперь вы можете уходить"»[118].

Вывод работника «скорой помощи» звучал убедительно: «Если бы этот человек, назвавшийся ее врачом, пришел минуту спустя, мы бы уже доставили Мэрилин в больницу. Мы бы ее спасли»[119].

* * *

Самая элементарная осмотрительность заставляла отнестись к этим высказываниям со сдержанностью.

Прежде всего задаться вопросом: почему именно в середине сорокового года со дня смерти звезды у Холла вдруг в памяти всплыли с такой четкостью столь давние события? Не сыграл ли тут большую роль чек, выписанный ему редакцией журнала? К тому же сам журнал «Глоб», этот еженедельный продающийся в кассах супермаркетов таблоид, не отличался высоким качеством журналистики и достоверностью информации.

На самом же деле вопросы вызывало именно само появление этого свидетельства.

Во-первых, потому что Мюррей Лейбовиц, другой работник «скорой помощи», отрицал, что он был в доме Мэрилин Монро. Во-вторых, потому что не существовало ни единого письменного подтверждения этого вызова, хотя закон штата Калифорния предписывает фиксировать вызовы «скорой» в обязательном порядке. В-третьих, было заявление владельца компании «скорой помощи», на которую работал Холл, где тот утверждал, что в августе 1962 года Холл не числился среди сотрудников его фирмы! И наконец, Холл описывал процедуру, в результате которой на теле актрисы, должны были бы остаться следы. Но никаких следов ведь на трупе обнаружено не было!