Я слегка опешил от столь явной и необоснованной ненависти и надеялся, что Ди поинтересуется, в чем ее причина. Но не тут-то было. Аргус только едва-заметно искривил губы и не понятно к чему сказал:

– Как предсказуемо.

В следующий миг он резко выбросил вперед правую руку. Это было похоже на удар серпинской кобры – стремительный и практически неразличимый, словно призрак промелькнул. Активированный энергоклинок с характерным стрекотом рассек воздух.

И, как выяснилось дальше, не только воздух.

Неожиданный выпад застал Тулпара врасплох. Советник, как и я, успел только вздрогнуть. Изобразив потрясение, он как-то чересчур беспомощно воззрился на Аргуса, а затем медленно и тяжело начал оседать на пол, следом за собственной головой.

Такой исход, казалось, не должен был стать потрясением, однако на целую секунду заставил меня потерять концентрацию, из-за чего видение подернулось дымкой, а там и вообще едва не развеялось. Я задышал часто-часто, и сердце готово было выскочить из груди. Но тут снова послышался увещевающий голос Тассии, возвративший меня в состояние покоя:

«Помни, ты хозяин потока. Управляй им».

Так я и поступил. Дымка развеялась, а меня встретил серебристый взгляд Аргуса. Казалось, он смотрит прямо в мои глаза, и на лице его, впервые за видение, отразилось нечто, похожее на недоумение. Неужто он мог почувствовать меня? Сквозь время и пространство?

– Прибери здесь, – распорядился он и, встав со своего места, прошел мимо.

Все еще борясь с собственным сердцебиением, я пытался определить, к кому он обращается. Но тут из-за одной из колонн выступила фигура и, низко поклонившись Аргусу, засеменила в сторону трупа.

– Да, хозяин.

Фигура принадлежала старому мекту в мешковатой серой робе. Он был тощ и страшно горбился под тяжестью прожитых лет, тем не менее, проворно потащил обезглавленное тело вон из комнаты.

– Голову оставь. Она мне понадобится, – прибавил Ди, пока слуга не вышел, затем деактивировал клинок и набросил на плечи просторный черный халат.

– Как скажете, хозяин. Кровь-то я хотя бы могу вытереть?

Ди возвратился к тому месту, где лежали останки Тулпара.

– Сперва принеси криокуб.

Старый мект замер.

– Зачем это вам, хозяин?

Ди оглянулся, и я уж было решил, что зарвавшийся слуга получит выволочку. Но вместо этого его ждал ответ:

– Не вижу лучшего способа рассказать о своих намерениях.

– Ну? Что ты увидел?

Видение оборвалось слишком резко, и в первые несколько секунд я даже не понял, что возвратился в реальность. В голове все еще эхом стрекотал энергоклинок, а перед глазами стояло полное растерянности лицо Тулпара, чья голова мгновением позже была отделена от тела. Меня знобило и воздуху казалось мало, но на ногах я стоял крепко. Перекрестив с шаманкой взгляды, я ответил:

– Кошмар.

Нарочито громко фыркнув, шаманка проговорила:

– Слушай, мы ведь здесь не драму разыгрываем. К чему это все?

Меня это разозлило, так что следующие слова прозвучали резче, чем планировалось:

– Часто у вас на глазах обезглавливали кого-то?

– Будем считать, что это риторический вопрос, – ответила она, внезапно перенимая мой мрачный настрой. – Полагаю, его убил тот, о ком мы все думали?

Захлопнув крышку криокуба, я кивнул.

– Ты выяснил, зачем он это сделал?

Я вновь повернулся к шаманке. В голове пронеслась последняя брошенная Аргусом фраза: «Не вижу лучшего способа рассказать о своих намерениях». Что она означала? Что и меня тоже в скором времени ждет смерть? А разве это и без того не было ясно? Не так давно Метара четко дала понять о целях куатов, и мое доброе здравие в том списке не значилось.

Хотя, если подумать, обрывать мою жизнь Аргус как раз-таки был менее всего расположен. Во всяком случае, мне так казалось.

– Похоже, эта посылка каким-то образом должна натолкнуть меня на его дальнейшие планы.

Тассию это не впечатлило.

– Что еще? Они что-нибудь обсуждали?

Я усмехнулся, вспомнив чванливое выражение лица иланианца.

– Мое право называть себя Тенью и некие гробницы, которые, по словам Тулпара, я должен стремиться найти.

– Гробницы?

– Он так сказал. – Я прикрыл глаза ладонью, пытаясь восстановить в памяти тот момент. – И еще он упомянул какого-то прелата. Сказал Аргусу, что назвал ему имя последнего. Вы понимаете, о чем идет речь?

Ответное молчание заставило меня открыть глаза. Шаманки рядом не оказалось. Я удивленно огляделся. Куда она смылась?

– Тассия?

На мой оклик, однако, никто не отозвался. Это, конечно, был не первый раз, когда она вот так исчезала, ничего не сказав, но все же привыкнуть к подобному я не успел. Да и бесило это изрядно, чего уж скрывать.

– Тассия?!

– Я здесь! – голос доносился из моей каюты, куда я и проследовал.

– Что вы тут забыли?

– Хотела показать тебе кое-что. – Шаманка протянула трактат Аверре, который я листал накануне, и ткнула пальцем в одну из гравюр. – Взгляни-ка сюда.

Забрав из ее рук книгу, я присмотрелся к изображению геральдического символа Адис Лейр, виденного мною сотню раз: две буквы анакийского языка, связанные друг с другом чем-то вроде шипастой лозы, из-за чего получался эдакий стилизованный цветок. Красивый и утонченный герб, но в сущности ничего особенного.

– И что?

– Ты знаешь, откуда пошло название Ордена и вообще лейров?

– Конечно. В книге об этом сказано. По легенде, первые лейры появились на Параксе и были кем-то вроде отщепенцев, обитавших на задворках цивилизации в густых зарослях местных колючек.

– Тени багрового леса. Вот как их называли. Или «лей-ири». И они вовсе не были бедными монахами, занимавшимися созерцанием и познанием мира. Это была секта убийц и воров, наделенных необычными способностями. В сущности, твои ненаглядные Адис Лейр не так уж далеко от них ушли. Простые анаки сильно недолюбливали этих лей-ири, а когда последние приобрели угрожающе большую политическую силу, объединились и уничтожили практически всех до единого. Именно беглые выжившие в конечном итоге и стали основателями тех самых Орденов, что потом держали Галактику за глотку.

– Пока первый граф Занди не обнаружил Иглу Дживана и не уничтожил их всех. Красивая история, только какая-то неправдоподобная.

– Уж кто бы говорил!

Я смутился, но шаманка этого будто бы не заметила, продолжая разглагольствовать: