— Уйдем отсюда, мистер Хок. Мне не нравится здесь — я боюсь.

Он резко рассмеялся:

— Ничего удивительного. Ученик дьявола, вероятно, жил здесь. Мой злобный юный сатанинский отпрыск.

Они собрались уходить. Мистер Хок вытянул руку, в которой держал свечу, освещая путь к открытой двери. Потом они остановились, и Стелла охнула. Выход был перекрыт. На пороге, выпрямившись во весь рост, застыла миссис Дейлия.

Она стояла перед ними в молчаливом ожидании, ее высокая стройная фигура была облачена в привычное темное платье, с черным цветом которого контрастировали только отделанный рюшем белый воротник и белый овал ее красивого лица. Свеча, которую она держала над головой, смягчала классические линии ее черт, но глаза ее были стары, как сам дом.

Она застыла на пороге, не двигаясь, как бы преграждая путь. В каждом дюйме ее существа ощущались решительность и твердость гранита.

— Миссис Дейлия, — медленно произнес мистер Хок, — нам надо о многом поговорить.

— Да, — донесся ответ, мрачный и неестественно спокойный. — Между нами осталось много невысказанного, разве не так, Артур?

Он нахмурился:

— Почему вы столь возмутительно игнорировали мои распоряжения? Я недвусмысленно приказал вам очистить эту комнату. А вы не сделали этого. Вы преднамеренно…

— Вы глупец, — прошипела она, наклоняясь вперед и пожирая его взглядом. — Неужели вы подумали, что я разрушу это святилище божества? Создания, рожденного человеком, но заключавшего в себе всю красоту и мудрость мира? Неужели вы действительно подумали, что я оскорблю память моей кузины Харриет, выполняя ваш неразумный приказ? Артур Карлтон Хок, у вас не хватило ума, чтобы понять, какой жемчужиной был ваш сын Оливер!

— Остановитесь, миссис Дейлия. Он был жестоким. Он был злым. В нем не было доброты, человечности. Ему лучше оставаться мертвым.

— Вот как? — Женщина почти рычала. Стелла прижалась к Хоку в поисках защиты. — Он был сыном величайшей женщины всех времен, женщины, перед которой все другие меркнут и кажутся ничтожными. Харриет была моей кузиной, — и я боготворила ее… как я боготворила вас и вашего сына, потому что она любила вас… пока этот заурядный мальчик не убил ее, а потом не превратился в бездарного ребенка. Тодд Хок. Жалкий экземпляр, недостойный упоминания в одном ряду с его братом. И когда Харриет умерла, я поклялась на ее смертном ложе, что я никогда не уеду, что я останусь и прослежу за тем, чтобы Оливер рос в любви и заботе. Неужели вы думаете, что я просто так оставалась здесь все эти годы?

— Миссис Дейлия, — мягко сказал Артур Карлтон Хок, — Оливер был отвратителен, он был болен. У меня часто возникали подозрения, что в семействе Карлайл существовала наследственная болезнь. Даже у моей любимой Харриет были свои странности. Были безрассудства, которые часто беспокоили меня. Боюсь, что в Оливере эта болезнь проявилась гораздо сильнее. Я боялся за Тодда. Возможно, именно поэтому я избегал его. Да, мои страхи были глупы. Тодд совершенно нормальный ребенок, слава богу. Он никого не заставит страдать, как это было с Оливером.

— Вот как! Вы говорите все это перед ней! Этой чужой… — Миссис Дейлия гневно указала свечой на Стеллу.

Мистер Хок мельком взглянул на Стеллу и обратился к экономке:

— Она больше не чужая здесь, миссис Дейлия.

— Вы осмелитесь?! — Голос женщины резко возвысился. — Вы наносите мне это последнее, проклятое оскорбление! Вы позволите этой… этому существу захватить мое место…

— Нет, миссис Дейлия. «Захватить» — неверное слово. Ничего не изменится. Вы останетесь здесь, если пожелаете. Но это сумасшествие относительно семейства Хок должно закончиться. Харриет была моей жизнью, пока она была жива, но теперь она прах. Оливер — тоже прах. С этого дня мы все должны строить новую жизнь без губительной памяти об Оливере, которая ослепляет нас. Понимаете ли вы это? Другого пути быть не может.

Миссис Дейлия, кажется, зашаталась, но взяла себя в руки, и свеча очертила контуры ее качающейся тени на стене. Темные глаза сверкали.

— Вы думаете, что я останусь здесь с этой женщиной? Я, госпожа которой была королевой мира? Неужели вы осмеливаетесь предположить, что эта школьница может стать хозяйкой Хок-Хаус?

— Сейчас не время обсуждать подобные вопросы. Послушайте, миссис Дейлия… — Он двинулся к ней, намереваясь взять ее за руку. — Снежная буря взволновала вас. Я полагаю, вы нуждаетесь в отдыхе…

— Не прикасайтесь ко мне! — пронзительно закричала она. — Вы оскверняете комнату, в которой находитесь.

— Миссис Дейлия, прошу вас. Что было, то было, и мы должны забыть об этом. Это не святилище. Это комната ребенка, которого больше нет в живых. Пойдемте…

— Пожалуйста, пойдемте, миссис Дейлия, — поспешно вмешалась Стелла. — Мистер Хок хочет только помочь…

Теперь миссис Дейлия обрушила свою ненависть на Стеллу:

— А вы, моя дорогая, вы — ничтожество, недостойное ползать там, где ступала Харриет. — Она снова повернулась лицом к Хоку: — Я не могу оставаться дольше под этой крышей!

— Тогда уезжайте, — резко бросил Артур Карлтон Хок. — Нам не о чем больше говорить. Пожалуйста, не загораживайте двери, миссис Дейлия. Мы хотим выйти.

Экономка насмешливо посмотрела на него:

— Да, я уеду, Артур, так как я не в состоянии выносить ни вашей банальной чувствительности, ни отсутствия благодарности к женщине и сыну, которыми вас наградила судьба. — Она замолчала, потом прошипела ему: — Но пусть сначала вы сгорите в аду!

Ее порыв был таким внезапным, таким неожиданным, что мистер Хок невольно отступил, а Стелла вытянула перед собой руки, как бы отражая удар. Но ни один из них не смог предугадать, что затем сделает миссис Дейлия.

С поразительной скоростью она отступила назад и швырнула горящую свечу, которую держала в руке, поверх их голов на пропылившиеся широкие занавески, закрывавшие окно комнаты. Предупредительный возглас, вырвавшийся у Хока, запоздал. Он оттолкнул Стеллу и подбежал к окнам, в то время как женщина, стоявшая у двери, заливалась издевательским смехом. Стелла поспешила к мистеру Хоку. Он пытался сбить руками быстро распространяющиеся языки пламени. Но было слишком поздно. Жадное пламя уже принялось истреблять старинные сухие, как бумага, занавески, и огненные языки с непреодолимой силой распространялись вокруг.

— Горите! — сдавленно смеялась миссис Дейлия. — Сгорите в аду, вы оба! Может, дьявол очистит от греха ваши отвратительные тела!

В отчаянии мистер Хок набросился на занавески, сорвал ближайшую и принялся топтать ее с бешеной силой. Стелла пыталась помочь. Но занавески были охвачены рассвирепевшим пламенем, которое мгновенно перекинулось на высохшие от времени предметы меблировки. Ковер под их ногами лизали языки огня. Старинное кресло уже затрещало, и вскоре картинам на стене предстояло исчезнуть у них на глазах. Плотное облако черного клубящегося дыма уже подбиралось к ним.