Было бы ошибкой утверждать, что потеря руки сделала Вилли лучшим спортсменом на выносливость, ведь до несчастья он вообще не занимался такими видами спорта. Однако нет никаких сомнений, что заняться спортом на выносливость его побудил тот же внутренний настрой, что сделал лучшим игроком в регби, и что этот настрой на дистанции триатлона оказался таким же эффективным подходом, как и на поле для регби. Во время гонок невероятная сосредоточенность Вилли проявилась в форме тормозного контроля – упомянутого мной во «Введении» адаптационного навыка, позволяющего атлетам на выносливость активировать полезные и подавить негативные стимулы, чтобы показать лучшие результаты при том же уровне воспринимаемого усилия.

Многие атлеты, пережившие тяжелые травмы и другие физические увечья, находят в них возможность достичь ментального соответствия. Если соревнования на выносливость сравнить с танцами на углях, то физический недостаток равносилен нескольким шагам назад на поле с горящими углями. Утрата физической целостности значительно увеличивает расстояние, отделяющее атлета от точки, которой он достигал до появления физического недостатка. И для спортсмена естественно стремиться достичь этой точки, какой бы далекой она ни стала. Очевидный способ продвижения к этой цели – просто приложить больше усилий, чем прежде. В случае успеха на этом пути спортсмен может осознать, что физическая полноценность, которой он обладал до катастрофы, была своего рода подпоркой, препятствовавшей полному проявлению его ментальных способностей.

Суровая правда здесь заключается в следующем: чем сильнее или развитее тело, тем слабее или ленивее может себе позволить оставаться ум. В интервью для сайта Flotrack, данном в 2014 году, Крис Солински, экс-рекордсмен США в беге на дистанции 10 000 метров, признался: «За последние два года я понял, что вовсе не уверен в том, что действительно крут настолько, насколько мне казалось».

Это открытие состоялось благодаря тяжелой травме. Солински впервые в жизни оказался в такой плохой форме, что был вынужден вести суровую борьбу за возможность угнаться за товарищами по команде на тренировках. Ему пришлось признать, что прежнее физическое превосходство лишило его возможности развить внутренние навыки борьбы с такими напастями.

Некоторым спортсменам удается укрепить не только ментальное соответствие, но и утраченную после травмы или регресса иного рода физическую форму. Это попутно запускает процесс, названный мной «обходной эффект». Когда тело теряет способность демонстрировать определенные результаты привычным способом, мозг в ответ начинает искать новые пути добиться от тела тех же результатов. Пути, до которых спортсмен в противном случае мог вообще никогда не додуматься. Это и есть обходной эффект.

Этот феномен не ограничен рамками одного спорта. Прекрасным примером действия обходного эффекта в искусстве служит история легендарного джазового гитариста Джанго Рейнхардта[47]. Свою первую гитару Джанго получил в 12 лет. К 18 годам он достиг виртуозного владения инструментом. Но потом дома случился пожар, и из-за глубоких ожогов у него парализовало средний и безымянный пальцы на левой руке. Но он не покончил с музыкой, а снова с нуля научился играть на гитаре. Результатом его усилий стал уникальный стиль солирования, получивший известность как «горячий» джаз. Музыкальные критики оценили новый стиль выше прежнего, и, скорее всего, он так бы и не родился, не вынуди Джанго утрата физических ресурсов сделать большее с меньшими возможностями.

Обходной эффект имеет несколько характерных черт. Некоторые из них я буду описывать в следующих главах. Особенность, о которой мы поговорим сейчас, у психологов известна как нейропластичность. Дело в том, что наш мозг – чрезвычайно пластичная структура. Он обладает практически неограниченными возможностями к самореорганизации в ответ на блокировку обычных путей прохождения импульса. Например, мозг человека, по какой-то причине лишившегося зрения, перенаправляет потоки импульсов так, чтобы обострились другие чувства. Нечто похожее происходит и у спортсменов, возвратившихся к тренировкам после травмы с остаточными физическими последствиями. Не имея возможности стимулировать работу тела так, как раньше, мозг ищет альтернативы, пока не остановится на самом эффективном варианте.

В эксперименте 2014 года Аните Ходум из Зальцбургского университета исследовала обходной эффект у бегунов. Чтобы смоделировать у добровольных участников последствия травмы ноги, она соединила пятки с поясницей куском эластичной ленты и попросила сделать пробежку. Как и следовало ожидать, в первый момент всем им было крайне неудобно бежать с таким приспособлением. Электромиография (ЭМГ) показала, что бег с таким ограничением потребовал гораздо более сильной активации мышц, нежели обычный. Однако в своей статье в журнале Perceptual and Motor Skills Ходум сообщала, что после семи недель тренировок с эластичной лентой у участников эксперимента были отмечены значительные улучшения. Благодаря чудесам нейропластичности их мозг сумел отыскать новый способ бега, требующий незначительного увеличения мышечной активности по сравнению с привычным, неискаженным образом действий. Этот подсознательно найденный новый рисунок бега фактически выглядел так же, как прежний, однако был достигнут через активацию новых участков мозга. В результате участники исследования нашли новый способ бежать по-старому.

Как обнаружил Вилли Стюарт во время своих попыток научиться по-новому ездить на велосипеде и плавать с одной рукой, упорное следование методу проб и ошибок (или, как он сам назвал его, «нацеленный поиск») – единственный способ заново освоить знакомый когда-то навык, ставший «незнакомым» из-за таких обстоятельств, как травма. Спортсмену, оказавшемуся в подобной ситуации, невозможно осознанно рассчитать, как лучше всего изменить прежнюю технику, и запрограммировать для тела новую последовательность необходимых движений. Вместо этого он просто должен создать условия для того, чтобы это произошло само по себе.

Еще один пример работы обходного эффекта в спорте на выносливость – история бегуньи Серены Бурлы. Серена выросла в Висконсине и занималась бегом с третьего класса. С самого начала она терпеть не могла проигрывать, каждый раз буквально закатывая истерику, если кто-то из соперниц раньше нее приходил к финишу. Правда, проигрывала она не слишком часто, вплоть до старших классов, когда ей не удалось перейти от доминирования внутри штата на национальный уровень, так и не поднявшись выше 12-го места на отборочных соревнованиях Среднего Запада на национальный чемпионат по кроссу среди школьников Foot Locker.

С 2003 по 2006 год Серена училась и выступала за команду Университета Миссури, где снова показывала отличные, но не выдающиеся результаты. На последнем году обучения она заняла шестое место в чемпионате NCAA на дистанции 10 000 метров. Окончив университет, она ушла из спорта, не имея перспектив продолжать карьеру как профессионал. Однако вскоре она познакомилась с тренером Исайей Оквайей, американцем кенийского происхождения, работавшим с группой молодых бегунов и уговорившим ее вернуть прежнюю форму.