Сунъцзы. Искусство войны

Было слишком поздно, Джефф уже направился к ним, плывя по булыжной мостовой, как фрегат, и приподнимая на ходу свою высокую, очень дорогую шляпу. Сегодня он был одет как богатый, модный, молодой джентльмен — в темную визитку, жемчужно-серый шелковый жилет с крупным узором. А на ослепительно белом высоком воротнике его рубашки был завязан черный галстук.

Наконец-то путь перед ним очистился, и он приблизился, держа в руке трость с латунным набалдашником.

— Моя дорогая. — Он снял шляпу и сухо поклонился, его глаза глубоко ввалились, как будто он не спал.

Анаис выдавила из себя улыбку.

— Джеффри, представляешь, — весело сказала она, — я познакомилась с одной из наших соседок. — Она быстро представила их друг другу.

— Очень приятно, мистер Маклахлан. — Мадам Моро присела в глубоком реверансе — перед костюмным великолепием и пронзительным взглядом Джеффа даже сама королева сделала бы то же самое.

— И мне, мэм. — Джефф склонился над ее рукой. — Могу ли я предложить вам руку, моя дорогая, и сопроводить домой? — спросил он, возвращая шляпу на голову.

— Вообще-то мы только…

Но что-то особенное в этих сверкающих глазах остановило ее.

Должно быть, мадам Моро стало неловко.

— Миссис Маклахлан, пожалуйста, идите, — сказала она, снова пожимая ей руку. — Я очень рада нашему знакомству.

Но Анаис задержала ее пальцы в руке чуть дольше.

— Обещайте, что зайдете завтра на чай, — выпалила она. — В четыре. Это вам удобно?

Мадам Моро выглядела слегка растерянной.

— Да, пожалуй… я смогу. Если нет — я пришлю записку.

Анаис выпустила ее руку и слегка поклонилась.

— Хорошего вам дня, — сказала она. — И благодарю за чудесное утро.

И Анаис, взяв Джеффа под руку и оставив мадам Моро в одиночестве стоять около лавки кружевницы, пошла с ним домой. И хотя он не тянул ее, Анаис не могла не вспомнить, как он тащил ее вверх по лестнице той ночью в Обществе Сент-Джеймс.

На этот раз он был не просто раздражен. В нем чувствовалась холодная, едва сдерживаемая ярость.

Он не сказал ни слова, пока они не вошли в дом. Затем он захлопнул дверь и повернулся к ней.

— А теперь, Анаис, скажите мне на милость — сказал он сквозь стиснутые зубы, — что во фразе «Возьмите с собой лакея Пти» вам непонятно?

— Но, Джефф, я подумала, что это…

— Что вы подумали? — Он швырнул шляпу на стол в прихожей. — Что я болтаю глупости? В том числе и насчет соблюдения мер предосторожности? По-вашему, это пустой звук?

Анаис сузила глаза, а затем начала забрасывать свои вещи в гардероб.

— Нет, — сказала она, срывая шарф, — но я просто подумала…

— Ради Бога, Анаис, думать — это не ваша обязанность. — Джефф буравил ее взглядом, и его тон стал зловещим. — Я говорил или не говорил, что я буду принимать — снова цитирую — каждое решение на каждом шагу этой операции?

Одна из горничных выглянула из-за угла, затем быстро юркнула обратно.

Анаис вздохнула.

— Джефф, почему вы так рассержены? Ведь ничего страшного не произошло.

— Так мы заключили сделку или нет? Потому что время для переговоров было тогда, а не теперь.

— Ох, можно подумать, что вы в состоянии допустить хотя бы мысль о переговорах! — Каким-то образом ей удалось поднять юбки и проскользнуть мимо него на лестницу.

— Анаис! — рявкнул он. — Вернитесь! Немедленно!

Его голос стал не более громким, скорее, наоборот, смертельно тихим. Она бросила взгляд через плечо и увидела, что взгляд Джеффа стал злобным, одновременно и отдаленным, и всевидящим. Ее охватил страх.

— Сейчас же, — прохрипел он.

Анаис стряхнула внезапно охватившую ее дрожь, а потом повернулась на ступенях, все еще придерживая подол платья.

— Нет, — сказала она. — Если вы, Джефф, хотите отругать меня, поднимитесь наверх и сделайте это в моей спальне. Не здесь, не в передней, мы же с вами не торговцы рыбой.

Его лицо стало чуть бледным, и он пересек холл.

Оказавшись внутри спальни, Анаис придержала дверь, пропуская его, но потом закрыла ее сама, чтобы он не хлопнул ею.

— А теперь, Джефф, — начала она, — будьте благоразумным.

Его глаза сверкали, холодные и голубые, как кусок льда на солнце.

— Мне не нужно быть благоразумным, — прохрипел он, тесня ее к стене. — Это вам благоразумие не помешает.

— Но почему?

— Потому что я так сказал! — Джефф стиснул зубы. — Потому что Лезанн опасный человек.

— Да его нигде не было видно! — сказала Анаис, всплескивая руками.

— Вы этого не знаете. — Его совершенный подбородок дернулся. — А что, если он все-таки был?

Анаис попыталась обуздать свой темперамент, но это было сложно.

— Ради Бога, Джефф, я не слепа и не глупа.

— А что, если он установил за ней слежку? — Джефф наклонился, положив руку на стену рядом с ее плечом. — Ради Бога, Анаис, а если Дюпон ошибается и она опасна так же, как он?

— Но это не так, — сказала Анаис. — Я это точно знаю.

— Не заблуждайтесь! — проревел он. — Вы ничего не знаете. Вы знакомы с ней — сколько? — меньше часа. Черт побери, мадам, просто делайте так, как я говорю!

Она знала, что провоцировать его — безумие, но Анаис была зла. Возможно, она испытывала даже что-то похуже, чем злость. Она буквально чувствовала, как в ее венах пульсирует кровь, чего уже не было несколько лет. Она отошла от стены и пристально посмотрела на него.

— Итак, я должна делать, то, что вы приказываете, — резко возразила она, — слепо, не задавая вопросов. А если я не стану?

В мгновение ока его руки поймали ее, пальцы вцепились в ее волосы на затылке и повернули ее лицо к своему.

— Тогда, да поможет мне Бог, Анаис, — прохрипел он, — я положу тебя на колено и отшлепаю по заднице.

Анаис медленно опустила жаркий взгляд.

— Вы так думаете? — прошептала она. — Почему бы вам просто не проверить, а, Джефф? Да, вы такой жесткий и отлично себя контролируете, не так ли? Пока кто-то не бросит вызов…

Он коснулся ее губ, прежде чем она смогла сделать вдох.

В этот раз его поцелуй не был нежным. Он раскрыл ее рот быстро и требовательно. Одной рукой он обвил ее талию, а в это время его пальцы сжимали ее волосы, откинув голову Анаис назад к стене, подчиняя ее решительным толчкам его языка.

Он долго целовал ее, мучая ее рот и не давая шанса ответить, а вместо этого прижимал к стенке, давя на нее всем своим весом. Жадно обхватив ее грудь, он кружил большим пальцем по ее соску, пока тот не затвердел. Когда он просунул ногу между ее бедер, ее снова охватило желание, и она, по-прежнему возмущенная, осела около стены, желая получить больше.