Захожу в переговорную уверенно, готовый ко всему. Руководители рассаживаются по местам, болтают и копаются в телефонах, пока не входит Ирина Алексеевна – директор. Строгий взгляд из под чёрной чёлки, и все садятся прямо, замолкая и пряча мобильники.

-Итак, что у нас по поводу Воронцова? – С громким шлепком бросает на стол пачку документов.

Стоит мёртвая тишина. Ну уж нет, пусть отдел юридических лиц отвечает за произошедшее.

-Михаил Андреевич, мне долго ждать? – Сухо прорезает тишину директор, заставляя меня незаметно быстро улыбнуться.

-Да, да, я…В общем, он заявил, что хочет сменить банк. Якобы из-за Юрия Игоревича. Но передумал. – Вот ведь скотина, перевёл всё на меня.

Теперь хищные взгляды устремились ко мне. Ну, что ж, мне есть что сказать.

-Из-за вас? – Поднимает бровь Ирина Алексеевна.

-Понятия не имею, почему Михаил Андреевич так решил. Мы буквально пару минут поговорили, я уверил Евгения Фёдоровича в нашей лояльности и надёжности, и он остался доволен беседой. Я вообще не особо понимаю, почему эту проблему должен был решать я, а не отдел по работе с юридическими лицами. – Развожу ладони в стороны, демонстрируя свою невиновность и непонимание ситуации.

Лицо Михаила Андреевича в этом момент дорогого стоило. Сначала побледнел, потом покраснел, затем яростно раздул ноздри.

-Мне тоже интересно, почему этот вопрос нельзя было решить самостоятельно и не поднимать шум. – О, директор явно недовольна моим коллегой. – Юрий Игоревич, спасибо, что хотя бы вы проявили профессионализм. – Коротко кивает мне. – Все свободны, кроме вас, Михаил Андреевич, жду у себя.

После того, как Ирина Алексеевна выходит, остальные тоже начинают собираться и покидать зал. Только один человек остаётся на своём месте, вперив взгляд в стол. Подхожу сзади и склоняюсь к его уху.

-В следующий раз не врывайтесь ко мне в кабинет без разрешения. – Тихо произношу, хлопаю его по плечу и выхожу

В конце дня у меня только одна задача: достать из под земли Кузнецова. Доезжаю до его дома, но на домофон он не отвечает, а бабки у подъезда подозрительно смотрят.

-Вы к кому, молодой человек? – Спрашивает вдруг одна из них.

-К Саше Кузнецову в сорок шестую. – Отвечаю, зябко ёжась в пальто.

-Ой, что-то ни его, ни Софушку давно не видели. – Придыхает вторая.

Не знаю, о какой «Софушке» речь, но мне это не нравится. Решаюсь на наглость.

-А можете открыть подъезд? Вдруг не слышит или домофон отключён? Волнуюсь за друга.

Меня обводят внимательным рентгеновским взглядом. Одет я прилично, приехал на дорогой машине, да и вид у меня безобидный, так что ближайшая бабуля решается подойти и достать связку ключей.

-Если они дома, то скажите Софочке, чтобы зашла к тёте Зое за яичками деревенскими. – Пищит дверь.

-Спасибо, обязательно передам. – Проскальзываю внутрь.

В последний раз я был в гостях у Саши, когда ещё была жива Ксюша. Лет пять уже прошло. От этой мысли по позвоночнику пробегают мурашки. Поднимаюсь на лифте и останавливаюсь у знакомой двери. Ощущение де жа вю. Когда мы познакомились, они уже встречались, и я всегда воспринимал их единым человеком. Странно было первый год воспринимать его без Ксюши. А сейчас мне предстоит войти в квартиру, где её уже нет. Звоню несколько раз, но прислушавшись, понимаю, что звонок не работает. Принимаюсь стучать. Долго и безрезультатно. Хмурюсь от наплыва дурных мыслей и картин, всплывающих в голове. Что ж, остался последний вариант. Нажимаю на ручку и, о чудо, дверь поддаётся. Собравшись с духом, открываю, надеясь, что не увижу ничего страшного.

-Санёк. – Зову, переступая порог. – Кузнецов. – Меня встречает тишина и густой запах сигарет.

Ну, по крайней мере, никаких трупных запахов. Снимаю обувь и прохожу на кухню. Какой же тут бардак. Бутылки, окурки, грязная посуда, валяются вещи. Это вообще на него не похоже. Я рос слабым и стремился обрести власть. А он рос в нищете и беспорядке, поэтому стремился к чистоте и порядку, еще и Ксюша научила его этому.

Только разворачиваюсь, чтобы пойти в комнату, как дергаюсь от неожиданности, увидев бесшумно возникшего на пороге друга.

-Чёрт, ты меня напугал. Чего крадёшься как маньяк? – Обвожу взглядом его грязную майку, взъерошенные и заляпанные джинсы.

-Ты как зашёл? – Язык его заплетается, еще и покачивается с блуждающим взглядом.

-Дверь открыта. Почему на звонки не отвечаешь? Что вообще с тобой, Сань? – Подхожу ближе, беру его за кисть, чтобы внимательно посмотреть на его лицо и глаза, но он вырывает руку, отталкивая меня.

-Отвали. – Идёт обратно в спальню, а я следом.

-Не отвалю, ты мне проект должен, а сам пропал. Понимаешь, что мою задницу подставляешь под удар? Чем ты тут занимаешься? – Останавливаюсь, глядя на то, как он берет грязный стакан и наливает туда водки.

Бухающий Кузнецов? Дома в одиночестве? Водку? Да, он мог выпить немного с нами в компании, но всегда был осторожен, помня пример родителей. Что вообще происходит с моим другом?

-Ну уж нет. – Выхватываю стакан из его ослабевших пальцев и выливаю содержимое на ковёр.

-Э, отдай. – Уныло возмущается Саша, пытаясь вернуть его, но я хватаю всю бутылку, иду на кухню и выливаю в раковину. – Ты че творишь, Стрельцов? – Стоит на пороге, почёсывая затылок.

-А ну пошли. – Разворачиваю его и силой толкаю в ванную. Будь он трезв, я бы никогда с ним не совладал, но сейчас он вообще ничего не соображает. – Живо лезь. – Много матерюсь, пока удаётся запихать его внутрь и включить холодную воду.

О, какими тирадами он разрывается, как психует, пытаясь понять, что происходит и кого ему убивать. Выключаю воду и кидаю в него полотенце.

-Вытирайся и выходи. И, прошу тебя, переоденься, свинтус. – Выхожу, оставив дверь приоткрытой, на случай, если он там шлёпнется и придётся его выручать.

Слышу чертыхания и мат. По крайней мере, Саша взбодрился. Снимаю пальто и начинаю ревизию по квартире. Собираю бутылки, окурки в пакет, кухонной тряпкой вытираю пятна и пепел. Пару раз до меня доносятся звуки того, как из него выходит выпитое. Зато станет легче, жалости я не испытываю. Закончив со сбором мусора, снимаю пиджак, закатываю рукава рубашки и принимаюсь за гору посуды. Закончив с посудой, включаю чайник и завариваю крепкий чёрный чай. Как раз раздаётся шарканье тапочек. Кузнецов, с мокрыми волосами и понурым видом, но чистый и отрезвевший, с полотенцем на плечах, заходит на кухню, обводя взглядом сначала меня, потом окружающую обстановку.

-Привет. – Слегка охрипшим голосом здоровается, вяло приподняв руку в приветствии.

-Ну привет. Садись, выпей чай. – Ставлю ему кружку, сам занимаю стул напротив.

-Спасибо. – Прочищает горло и неуверенно присаживается, отхлёбывая. – Ну и гадость. – Сразу же морщится.