-Софья! – кричу в последний раз и беспомощно провожаю глазами машину, тяжело дыша.

Достаю из кармана телефон, спешно набираю. Сбрасывает, сбрасывает, сбрасывает, сбрасывает, сбрасывает. Стою один. Ночь. Снег так и валит, окружая, замораживая тело в котором гаснет душа. Как я мог? Как?

-Ксюш, иди ко мне. – тяну её к себе, прижимаюсь сзади, пока она серьги снимает.

Хочу её до одури, скоро яйца лопнут. А она морщится, плечами дергает, отодвигается.

-Саш, я устала, голова болит ужасно. – опять начались её отмазки.

-у тебя уже два месяца голова болит. Может, она у тебя только на меня болит? Уже нашла мне замену? – огрызаюсь, хватая её за плечо.

-ты совсем идиот? – злится в ответ, вырывается.

-ну куда уж мне до тебя? Я ж тупой пацан, которого ты великодушно подобрала. Всё, надоело играть в Мать Терезу и с убогим трахаться? – нависаю над ней.

-что ты несешь? У меня болит голова, я же живой человек, а не кукла из секс-шопа, чтобы ноги раздвигать по твоему щелчку! – толкает меня в грудь, уходит на кухню.

-болит голова – иди к врачу! Может, заодно замуж за него выйдешь, коллегами будете. – обуваюсь, натягиваю куртку.

-куда ты пошел? – смотрит на меня из кухни.

-пойду искать алкашей, это же подходящее для меня окружение. А ты, принцесса, оставайся в замке и лечи голову! – хлопаю дверью, выбегаю.

-Саша! – слышу вслед, но даже не оборачиваюсь.

Сажусь в машину, матерюсь пока еду. Что ж, раз уж родился в семье алкашей, то отставать не надо. Останавливаюсь у бара, захожу внутрь, пробираясь через сугробы, дороги замело, снег сегодня сплошной стеной падает с неба. Занимаю столик, устраиваюсь на диване, сразу заказываю кружку пива, раздраженно скидывая звонки Ксюши. Быстро выпиваю, даже закуски принести не успевают. Нет, пивом я точно не смогу долго давиться, заказываю триста грамм водки. Первые три рюмки идут тяжело, обжигая горло и вызывая неприятные ощущения, зато дальше идёт хорошо, в прикуску с соленьями, чесночными гренками и лимоном. Замечаю на себе взгляд девушки, сидящей с двумя подругами за другим столом. Переглядываемся с ней, где-то в мозгу шевелится червячок воспоминаний, но пока не узнаю её. Продолжаю пить, а она встает из-за стола и идёт ко мне. Удаётся сфокусировать взгляд и узнать в ней одногруппницу Ксюши. Оля, вроде.

-привееет. А я смотрю – ты, не ты? Чего один тут? – приветливо спрашивает, в знак приветствия целуя в щеку.

-я теперь вообще один. – хмуро отвечаю.

-поругались что ли? – садится напротив, положив голову на руку.

-типа того. – пока не готов это обсуждать.

-эх, не удивлена, честно говоря. – притворно вздыхает.

-это почему же?

-да я всё удивлялась, почему она так о тебе говорит. Всегда катаешь её, обеспечиваешь, по дому хозяйничаешь, я же была у вас в гостях, видела, как ты носишься с ней, а она такое говорит, странно это. – поправляет волосы, не смотрит на меня.

-что же «такое» она говорит? – завожусь, злость накатывает с новой волной.

-что устает от тебя, типа даже в туалет одна сходить не может, везде таскаешься за ней, общаться не даешь ни с кем, контролируешь постоянно. Хотя, лично я ничего такого ненормального не замечала. На мой взгляд, она просто капризничает, слишком привыкла к хорошему обращению и наглеет. – машет рукой, продолжая стрекотать.

-посидишь со мной или подруги ждут? – предлагаю ей.

-да посижу, они всё равно уходить уже собрались, а я ещё хотела остаться. – уходит попрощаться с девчонками, берет сумочку, телефон и возвращается ко мне.

-садись. – хлопаю по дивану рядом с собой, немного двигаясь.

Вместе пьем, болтаем, приглашаю её потанцевать пару раз. Постоянно ко мне прикасается, наклоняется поближе, жмется бедрами. То на колено руку положит, то по руке погладит. Через пару часов уже сижу, обнимая её за талию и пьяный до чертиков.

-может, поедем ко мне? – предлагает, поглаживая меня по ноге.

-поехали. – сразу же соглашаюсь.

Оказываемся в скромной съемной однушке с древним ремонтом, точнее, его отсутствием. Пьяный, злой на Ксюшу, злой на себя я с порога набрасываюсь на эту Олю. Секс был вялый, отвратительный, но после долгого воздержания и уверенности, что с женой у нас всё кончено – и это сойдет.

Провел у Оли неделю, всё это время жена пыталась звонить мне, писала, просила вернуться, говорила, что у неё важные новости. Первые четыре дня не просыхал. Сгрызал себя ненавистью, всё время размышлял, с кем же мне изменяет Ксюша, почему говорит гадости про меня, попутно выслушивая тирады Оли о её парне, который сейчас в армии, и как она его беззаветно любит. На пятый день алкоголь не лез, было плохо, одолела апатия. На шестой начал приходить в себя и понимать, что не могла Домовёнок такое говорить. На седьмой осознал, что без неё я скачусь в пучину вот таких заливаний глотки, левых баб, пока не дойду до уровня своих родителей. Мне надо увидеть её и всё рассказать. Молить о прощении всю оставшуюся жизнь, ноги ей целовать. Стоял в туалете, когда завибрировал телефон.

-Алло. – сразу же ответил.

-Слава Богу, ты живой! – облегченно выдохнула любимая.

-я приеду через час, жди. – бросаю трубку и выхожу из ванной. – Оль, я ухожу. – бросаю девушке, которая уставилась в телефон, сидя на диване.

-куда? Почему? – вскакивает, подходит.

-это неправильно. Ты же любишь своего парня, а вдруг он узнает о нас? Не хочу разрушить ваши отношения, ты классная девчонка, и вы должны быть счастливы вместе. – ох, как беспощадно я вру, лишь бы не разозлить её.

-ты прав. – томно вздыхает. – извини, была бы я свободна, точно встречалась бы с тобой, но я люблю его.

-жаль, что я не успел. – так же вздыхаю, опустив глаза. – я пойду, пока не передумал. – хватаю свои вещи и вылетаю из этой халупы.

Ловлю такси до бара, сажусь в свою машину и еду домой. Не успеваю заглушить мотор, Ксюша уже выходит ко мне. Да всё равно после этого разговора выгнала бы меня, нет смысла подниматься. Садится, запуская холодный воздух в салон.

-я ненадолго, хотел поговорить. – начинаю, выкручивая печку для неё.

-Саш, у меня рак. – перебивает, доставая из-за пазухи какие-то бумажки, сует мне в руки.

В этот момент рухнуло всё. Целую неделю я пропадал, пока она узнавала, что умирает, переживала эту новость одна. Это расплата за то, что я совершил? Месть небес за мою неблагодарность и предательство? Ору, пинаю машину. Она плачет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Нет, одну я её не оставлю.