-Привет, Оль. – Здороваюсь, сглотнув.

-Ничего себе встреча. – Смущенно опускает глаза.

-Да уж, неожиданно. – Отворачиваюсь к дороге, не желая смотреть на неё.

-Как поживаешь? – Как же я хочу отмотать время и проехать мимо.

-Да ничего, хорошо всё, работаю, кушаю, живу. Ты как? – Ты еще и вежливый, идиот.

-Ну…средне. Устроилась вот в поликлинику работать, устаю очень, ещё и личной жизни никакой. – Сетует, развернувшись ко мне и сияя интересом.

-Так среди пациентов можно найти кого-нибудь.

-Я же педиатр, посадят. – Смеется, словно это действительно смешно. – А ты женился опять? Или с кем-то встречаешься? – Склоняет голову на бок, поправляет волосы.

-В отношениях недавно, живем вместе. – Как я рад, что могу обломать её.

-Понятно. – Не очень довольно откидывается обратно на сиденье.

Подъезжаем к дому, который она указывает, обратно одевается, потом достает из сумки ручку, вырывает листок из блокнота, пишет что-то и мне вручает.

-Рада была увидеть тебя. Я скучала. – Улыбается, открывая дверь и выходя. – Я буду ждать твоего звонка. – Подмигивает перед тем, как закрыть дверь.

Со скоростью пули стартую с места, сминаю бумажку и бросаю в окно на ходу. По этому номеру я в жизни не позвоню. Ужасно хочется домой. Телефон загорается, словно услышав мои мысли. Софья. Отвечаю, включив громкую связь.

-Ты где? – По голосу могу представить, как она держит телефон, прикусывая кожу на большом пальце.

-Еду домой, минут через пятнадцать буду.

-Саш, прости за утреннюю сцену. – Голос и правда виноватый.

-Я уже забыл, Соф, всё нормально. – Как же хочется обнять её.

-Давай сходим в ресторан, когда приедешь?

-Хорошо, собирайся, скоро заеду. – Нажимаю отбой.

Даже сердце колотится. Извинилась. Сама. Первая. Я соскучился и не хочу с ней ругаться. Останавливаюсь у ряда цветочных павильонов, беру небольшой, но милый букет, кидаю на сиденье и тороплюсь домой. Взбегаю по лестнице, захожу и зову девушку.

-Соф, ты готова? – Стряхиваю с плеч налипший снег.

-Готова, мог бы и в машине подождать. – Выходит из ванной.

Рука сама разжимается, выпуская букет, который падает на пол с укоризненным шелестом.

-Ой, ты уронил. – Наклоняется, поднимает, разглядывая. – Такой красивый, спасибо. – Поднимает глаза на меня. – Саш, всё в порядке?

Тянет ко мне руку, а я отшатываюсь, словно от огня, спиной в дверь вжимаюсь. Мне физически больно, адски больно.

-Саш, что случилось? – Испуганно отпрянула, прижимав руку к груди.

-Зачем ты надела это платье? – Голос мой звучит как из могилы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍-Тебе не нравится? – Осматривает красную ткань. – Мне переодеться?

Почему из всех шмоток в этом чертовом шкафу, она достала именно эту? Это уже чересчур!

-Снимай! – Сжимаю кулаки так, что ногти в мясо впиваются.

-Да в чем дело? – Теперь она испугана и отступает.

-Это не твое, какого черта ты его напялила?! – Меня уже трясет. Сначала она растеряна, затем в глазах зажигается понимание, а следом - злость.

-Ты издеваешься? Ты хранишь платье мертвой бывшей? – Теперь уже её очередь слетать с катушек.

-Быстро сними его. – Дышу тяжело, на грани срыва.

-Хорошо. – Стягивает с плеч и одним движением опускает на пол, перешагивает через него, идёт в спальню. Иду следом, подняв с пола платье.

-Зачем ты его надела? – Не унимаюсь, швыряя ткань на кровать.

-Я думала, что это моё. – Злобно кидает слова, натягивая футболку и джинсы. – Откуда мне было знать, что ты долбанный фетишист. Может, где-то и труп её спрятан? – Садится, натягивает носки.

-А что, его тоже на помойку выбросишь? Тебе же нравится уничтожать мои вещи, мою жизнь! – Со злостью срываю настенные часы и швыряю их в стену.

-Знаешь, это не честно! – Поднимается, подходит ко мне вплотную, пальцем в грудь тычет. – Хочешь дальше убиваться по ней – вперед, только зачем было меня втягивать? Зачем делать вид, что не плевать на меня, зачем спать со мной, добренького строить, заботливого? Эта баба и из могилы тебе жить не дает? – Проходит мимо, садится на пуф в коридоре, сапоги натягивает.

-Даже слова в её адрес говорить не смей! – Цепь срывается.

-Что ты сделал ей такого, что так себя наказываешь, Саш? – Хватает шубу и смотрит на меня, в глазах слезы стоят.

Её вопрос застает врасплох.

Скидывает снежную лавину на голову, выбивает воздух. Открываю рот, а сказать ничего не могу.

-Что? Что ты сделал? Убил её котенка? Избил её, ограбил, пристрелил её отца? – Приближается ко мне, всё ближе и ближе.

-Ничего я ей не делал, я никогда не поднял бы на неё руку. – Выдавливаю из себя.

-Врёшь. Если бы ты так сильно любил её, то с моста прыгнул бы ещё три года назад.  Что ты ей сделал? – Сам не заметил, как она прижалась ко мне, смотрит внимательно, слезы по щекам текут. Молчу, ничего не могу сказать. Вытирает глаза, сжав губы. – Нет, я больше не буду бороться с ветряными мельницами, иди ты на хрен, Сашенька. - Отвернулась, шубу накинула, дверь открыла.

-Куда ты? – Растеряно спрашиваю, словно только что оказался среди происходящего.

-Не бойся, не с моста прыгать. Всего хорошего. – Хлопает дверью, слышу стук каблуков в подъезде.

Гнев сошел, оставив за собой выжженную пустоту и стыд. Слышу, что в ванной до сих пор шумит вода, захожу на автомате, перекрываю кран, кипяток шпарил всё это время. Поднимаю глаза на запотевшее зеркало и замираю. Четко вырисованные буквы, послание, которое я увидел бы, приняв душ. «Я тебя люблю». Рукой стираю надпись, быстро выхожу. Дышать нечем, ком в горле. Мне надо догнать её, надо объяснить. Надо сказать: «Я тоже».

Даже куртку не надеваю, хватаю ключи и бегу вниз. Холодный воздух резко бьет по коже, когда открываю подъезд. Смотрю по сторонам, ищу её, а снег беспощадно ударяет по лицу, застилает глаза. Смотрю под ноги, вижу свежие следы, бегу по ним, поскальзываюсь, падаю на колени, поднимаюсь и снова бегу. Я должен её остановить, должен объяснить. Вижу силуэт около дороги, голосует. Кричу, зову её, но она так далеко или не хочет слышать. Останавливается машина, ныряет в салон.