в одном из строений на заднем дворе, а днем он либо в поле, либо в офисе.

– Что за офис? – уточнила лейтенант Маллен, догоняя Тиллмана, который направился в сторону поля.

– Небольшой фургон, в котором мы храним все документы. Дэвид – наш бухгалтер.

– Сколько он уже живет здесь? – спросила Эбби.

– Это один из первых членов, – сообщил Отис с отеческой улыбкой. – Можно сказать, он помог мне все построить.

– И что же у вас здесь такое? – уточнила Маллен с притворным любопытством.

– Христианская община, – ответил Тиллман. – Мы стараемся сделать мир лучше.

– Сделать мир лучше?

– Именно. Ищем заблудшие души, подбираем их. Защищаем, лечим. Стараемся внести свой вклад в социально значимые проекты. Один из наиболее важных – расовое неравенство. Вы знаете, что округ Саффолк – наиболее сегрегированное место в Соединенных Штатах? Более восьмидесяти процентов жителей – белые.

– Я об этом не слышала. – Эбби снова оглянулась, чтобы понять, что собой представляют владения Тиллмана. Она была вынуждена отдать Отису должное: сектанты ходят по струнке. Сорняки выполоты, гравийные дорожки разровнены, стены домиков, фургона и большого здания свежевыкрашены. Намного легче управлять фермой, когда все работники целиком и полностью преданы тебе и готовы работать по 18, а то и по 20 часов в день.

Отис продолжал свою речь:

– В нашей общине двадцать два процента – афроамериканцы, двадцать один – латиноамериканцы и пятнадцать – азиаты. – Он указал на работающих в поле сектантов. – Кроме того, мы стремимся и к гендерному равенству. Здесь со всеми обращаются одинаково.

– Обращаются одинаково? – Эбби подозревала, что если будет повторять слова Тиллмана, он не замолчит никогда.

Лидер секты воодушевился, расслабился и подошел ближе.

– Именно. На ферме живет одинаковое количество мужчин и женщин. Задания распределяются поровну. Стиркой и приготовлением пищи занимаются представители обоих полов.

– Чудесно! – Если, конечно, забыть о замятой истории об изнасиловании несовершеннолетней. Лейтенант Маллен практически ощущала, как слова Тиллмана ползут по ее коже, словно голодные паразиты, ищущие способ проникнуть в организм.

– Отис! – крикнул один из мужчин на поле. – У нас тут проблема…

– Минутку, – отозвался лидер секты. Он оглянулся вокруг, и лицо его просветлело. – Рут! Подойдешь к нам?

Тиллман помахал рукой. К ним приблизилась молодая девушка с отрешенным выражением на лице. Вонг, стоящая рядом с Эбби, сделала резкий вдох. Маллен бросила на нее взгляд и увидела гримасу, исказившую лицо. Затем детектив снова вернула свой невозмутимый вид.

Отис по-отечески положил руку на плечо Рут:

– Ты могла бы показать детективам, где находится офис? Они хотят поговорить с Дэвидом.

Девушка подняла на мужчину глаза. Тот самый взгляд, черт возьми! Полный глубокого уважения, преданности и любви. Эбби хотелось схватить мисс Линдхольм, утащить ее отсюда, даже если та будет кричать и лягаться, вести с ней беседы дни, недели или месяцы напролет. Делать что угодно, лишь бы раскодировать.

– Конечно, – сказала девушка, по очереди посмотрев на гостей. Рука Отиса по-прежнему лежала у нее на плече. – Идемте за мной.

И повела полицейских по усыпанной гравием дорожке.

– Рут, ты помнишь меня? – спросила сотрудница полицейского управления Саффолка.

– Разумеется, – ответила мисс Линдхольм. – Я рада снова видеть вас, детектив Вонг…

– Можешь звать меня Мэй.

– Как хорошо, что вы приехали. Я ведь так и не извинилась за ту неразбериху, – продолжала девушка.

– У тебя нет никаких причин, чтобы извиняться, – многозначительно сказала Вонг.

Эбби не сомневалась, что Отис нарочно оставил их наедине с Рут. Он точно знал, что сектантка ни в чем не признается. И хотел, чтобы детектив это поняла. Возможно, Тиллман демонстрировал девушке доверие. Еще один тест, еще один способ ее контролировать.

– Мне просто хотелось привлечь внимание, – продолжала мисс Линдхольм. – У меня очень живое воображение. Как жаль, что я раздула из мухи слона…

Девушка говорила спокойно, ее голос звучал искренне и был полон раскаяния.

Лицо Вонг снова исказилось от боли.

– Рут, если ты хочешь мне что-нибудь сказать, сейчас нас никто не слышит. Или можешь приехать в участок в любое время. Если кто-то тебя домогался, причинил боль…

Казалось, что мисс Линдхольм в замешательстве.

– Нет. Я уже говорила, что выдумала это, и хочу извиниться. – Она показала на стоящий впереди фургон. – А вот и офис… О, а вон там Дэвид. Оставляю вас с ним наедине.

Девушка повернулась и ушла.

Лейтенант Маллен видела мистера Хаффа только на фотографии, которую Габриэль выложила в «Инстаграме», той самой, где был и Отис. Тиллман с тех пор почти не изменился, и Эбби ожидала, что Дэвид тоже: красивый широкоплечий мужчина с густой копной волос. Но тот снимок был сделан десять лет назад, и эти годы мистер Хафф провел в секте, вдали от жены и детей. Он напоминал скелет – глаза впали, волосы вылезли, лицо бледное, почти белое. Сначала Дэвид не двигался, и на секунду Эбби пришла в голову безумная мысль, что он уже умер. Но затем медленными тяжелыми шагами мистер Хафф направился к ним.

Было похоже на то, что последнее десятилетие в секте Тиллмана высосало из Дэвида все жизненные соки, и от него осталась лишь пустая оболочка.

Глава 31

– Дэвид Хафф? – спросила Эбби. «Нет, конечно, – подумала она. – Это его отец или дед».

– Верно, – ответил мужчина.

Джонатан щелкнул по своему жетону.

– Сэр, мы из управления полиции города Нью-Йорка. Я детектив Карвер, а это лейтенант Маллен. Мы хотели бы задать вам несколько вопросов.

– Сейчас начнется воскресный обед. Если вы хотите присоединиться…

– Мы побеседуем всего несколько минут, – сказала Эбби. – Отис сообщил, что вы садитесь трапезничать в час. У нас еще есть время.

– Обычно я помогаю накрывать на стол.

– Мы не задержим вас надолго. Вы были женаты на женщине по имени Иден Флетчер?

Взгляд Дэвида метнулся за спины полицейских, туда, где Отис на поле разговаривал с рабочими.

– Да. – Его тон стал резким. – Это касается моей бывшей жены? Я подписал документы и отдал ей все, что она просила. Ей нужно что-то еще?

– Похоже, вы всё еще сердитесь, – сказала Эбби. Речь ее стала медленнее, а голос – мягче.

Хафф сделал глубокий вдох.

– Я не сержусь. Лишь Бог и его посланники имеют право гневаться.

– Но вы сожалеете, что она приняла решение уйти отсюда? – спросил Карвер.

– Да. Она со мной не посоветовалась. Просто ушла, забрав Габриэль и Натана. Через несколько недель появилась, принесла документы о разводе.

– И вы их подписали?

Глаза Дэвида снова метнулись в сторону поля, где был Отис.

– Да. Никто, возложивший руку свою на плуг…

– …и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия