Через несколько дней после визита в Цзянцунь я наведалась в Лаоцунь (Гонмин) – нелегальную свиноводческую колонию в малонаселенном промышленном районе примерно в часе езды от Шэньчжэня. Там живет около тысячи свиноводов, которые выращивают тысячи свиней в длинных низких свинарниках из металлолома и бамбука, отдавая незаконную плату за аренду государственной земли сыну члена коммунистической партии. Вдоль дорог бродят стайки кур и несколько худосочных свиней, выкинутых из стада. Свиноводы в высоких сапогах разливают по корытам вязкие, исходящие паром помои, собранные на корм в ресторанах и других местах.

Мы медленно колесили по округе, стараясь не привлекать внимания, пока не наткнулись на парочку румяных селян, жестами пригласивших нас заглянуть в свинарник. Вот там я и убедилась, насколько удобно смешиваться вирусам человеческого, свиного и птичьего гриппа. Провонявший свиньями сарай с земляным полом был разделен на несколько темных каморок, в которых валялись старые матрасы, какие-то палки и использованные полиэтиленовые пакеты. В одном закутке у дымного обложенного камнями костерка сидела на корточках девушка, рядом стояло ведро воды, в котором плавали овощи. На низкой стенке сушилось семейное белье, на деревянной подвесной полке алели немыслимо яркие кроссовки.

Примерно в десяти метрах под той же крышей возились, похрюкивая, сотни свиней. Не меньше трехсот, сгрудившихся в узких длинных загонах, разделенных полуметровой дорожкой. Откормленные, весом под центнер или больше, свиньи спали вповалку, подминая друг друга, облепленные навозом и остатками помоев. Головы с тяжелыми подбородками и длинными обвисшими ушами выглядели несоразмерно огромными для этих приземистых туш.

Прямо за свинарником, по которому мы пробирались, виднелся широкий мелкий пруд. Фермеры сказали, что используют его как навозохранилище – сливают туда свиной навоз и выращивают рыбу. Пруд был зеркально гладкий и мелкий – точь-в-точь как декоративные утиные прудики, которые американские градостроители устраивают около пригородных торговых центров. И, несомненно, манил окрестных водоплавающих птиц, которые, пролетая над свинарниками, легко могли капнуть зараженным пометом в корыта с помоями. Летом фермеры убирали металлические крыши с загонов, чтобы их проветривать, и свиньи с кормушками оказывались под открытым небом.

При виде этого унавоженного пруда я легко могла себе представить, как свинья в Лаоцуне заболевает одновременно и птичьим гриппом, и человеческим. В организме этого животного вполне может вызреть вирус гриппа, способный породить следующую пандемию.

* * *

Независимо от того, эволюционирует ли H5N1 в человеческий патоген или канет в небытие, риск появления новых вирусов гриппа по-прежнему существует, поскольку увеличение скученности обитания людей, птиц и свиней продолжает порождать новые штаммы с пандемическим потенциалом. За время работы над этой книгой появились по крайней мере два новых вируса гриппа – оба с развившейся способностью инфицировать и человека.

Подвид H3N2 – вируса, в обычных условиях заражающего свиней, начал распространяться на человека в Штатах летом 2012 года. (Ученые делят вирусы гриппа на категории по типу поверхностного белка. На поверхности этих вирусов имеется один из шестнадцати подтипов белка гемагглютинина (H) и один из девяти подтипов фермента нейраминидазы (N), которые и определяют название вируса{265}.) Люди заражались этим свиным вирусом на ярмарках, где в выставочных павильонах собирали сотни свиней со всего штата. При такой толпе в павильонах формировались «вирусные облака», как назвал их вирусолог Майкл Остерхольм, и распыленный в воздухе вирус вдыхали посетители и продавцы{266}.

Я наблюдала эту картину своими глазами на ярмарке штата в моем родном Мэриленде. Люди разгуливали по павильонам – в облаках вируса, витающих внутри, – так же беспечно, как южнокитайские торговцы птицей и свиноводы возились в инфицированном птичьем помете. Посетители бродили между небольшими пропыленными загонами, в которых спали свиньи, и, сжимая в одной руке пластиковый стакан с пивом, другой гладили какую-нибудь особенно умилительную хрюшку. Волосы посетителей ерошил пыльный жаркий ветер, поднятый гигантскими вентиляторами. «Какая свинка! – восхищалась перед компанией подруг девочка-подросток в облепленных навозом туфлях. – Лапочка! Такая здоровенная!» Некоторые заводчики арендуют соседний с выставочным загон для собственного ночлега – цены на гостиницы кусаются. В одном загоне семейная пара с двумя маленькими девочками, расположившись в складных креслах, жует картофельные чипсы, а в другом на охапках сена лежит стопка комковатых матрасов с одеялами и подушками. Ночующие в павильоне вдыхают полный вирусами воздух до самого утра.

С 2011 по 2012 год свиным H3N2 заразился 321 человек{267}. Не сказать, чтобы огромное число, но для свиного вируса, который до этого людей не поражал, переход H3N2 к Homo sapiens можно, по мнению Остерхольма, считать «беспрецедентным». Вирус преодолел межвидовой барьер и при повторяющемся соприкосновении способен мутировать в сторону способности реплицироваться в человеческом организме. «Мы искушаем судьбу», – утверждает Остерхольм{268}.

Еще один новый штамм гриппа начал инфицировать людей в феврале 2013 года на востоке Китая. Этот вирус, H7N9, был обнаружен у трех пациентов, госпитализированных с тяжелой формой пневмонии. Филогенетический анализ позволяет предположить, что новый вирус появился в результате произошедших за последний год где-то в окрестностях Шанхая многочисленных рекомбинаций с участием вирусов от уток, кур и диких перелетных птиц. Затем измененный вирус, скорее всего, какое-то время размножался в птичьих стаях.

Вирусологов распространение H7N9 беспокоит, поскольку среди домашней птицы никаких признаков заболевания не наблюдается. Случаи H5N1 у человека возникали на фоне вспышек болезни у домашнего поголовья, служивших в некотором роде предупреждением. У H7N9 такого предупреждения не было. Поскольку инфицированные птицы не заболевали сами, заражение у человека возникало словно из ниоткуда. Судя по всему, вирус обладал способностью распространяться скрыто, не проявляясь в виде болезни и у людей. Согласно одному исследованию, антитела к H7N9 обнаружились более чем у 6 % работников птицефабрик, хотя в их медкартах случаев заболевания этим гриппом не значилось.

Осенью началась вторая волна заражений среди людей – на этот раз на гораздо более обширной территории, включавшей как южный, так и восточный Китай. Поскольку большинство подхвативших вирус имели дело с живой домашней птицей, то, скорее всего, именно она и была невольной виновницей его распространения. К февралю 2015 года H7N9 заразились уже больше 600 человек.