Странно, вроде бы отоспаться хотел Майский, а получилось, что это сделала я. Растираю лоб и глаза, откидываю плед, которым меня заботливо укрыли, и слезаю с кровати.

В то, что Игнат снова умчался по делам, не предупредив, могу поверить, но не желаю. Вот и хочу его найти. Потому поправляю покрывало, застилая постель по новой, и иду к себе. Поиски-поисками, но нужно хотя бы одеться.

Натягиваю широкие спортивные штаны серого цвета и белую футболку. Расчесываю и завязываю спутавшиеся после сна волосы в хвост. И спускаюсь вниз. Тишина, что стоит в доме кажется странно-подозрительной и неприятной.

Где Игнат?

Где Катя?

Все словно попрятались.

Обхожу гостиную и террасу, на кухне выпиваю стакан воды. Везде пусто, но на плите стоят прикрытые «колпаками» еще горячие блюда.

Решаю заглянуть в кабинет Майского, но он закрыт.

Тренажерный зал тоже пустует.

Единственное место в доме, что еще остается, библиотека.

Подхожу к ней и даже нажимаю на ручку двери, опуская вниз. Открыть не успеваю, громкий томный женский стон и последующие ритмичные хлопки под мужское рычание-ворчание не оставляют места для фантазии.

Может, я и дурочка наивная, но понять, что в библиотеке не книги сейчас читают и даже не в бильярд играют, могу.

Пошлые звуки, словно специально, становятся всё громче и отчетливее. Тем двоим, что сейчас находятся за дверью, явно очень хорошо. В отличие от меня.

Я буквально задыхаюсь.

Сама не ожидаю от себя такой реакции.

Но не могу…

НЕ МОГУ!

Слезы душат. Они, будто получают команду к действию, режут глаза и текут по щекам ручейками.

Открываю широко рот, пытаясь втянуть кислород, которого резко не хватает. И закрываю его ладонью, чтобы подавить всхлип, и не мешать «сладкой парочке» наслаждаться друг другом.

Второй рукой осторожно возвращаю ручку двери на место.

Получается с трудом. Меня буквально трясет от эмоций.

Отступаю от библиотеки, желая не слышать, не помнить и на знать того, что там происходит.

Шаг, еще один и еще. Дохожу до поворота, всё также глуша всхлипы и решая, что делать дальше.

Не хочу тут быть. Я не справлюсь.

Сломаюсь окончательно.

Лучше домой. Или к родителям уеду.

Точно!

Куплю билет и поеду на юг!

Продлю отпуск или вообще останусь там насовсем.

Я же сразу ему говорила, что не подхожу для такой роли.

Думала, что смогу не реагировать… Абстрагируюсь. Буду воспринимать, как постороннего человека, помогающего со страхами.

А секс, как профилактику.

Просто необходимый физиологический процесс.

Но нет.

Маленькая глупая девочка, что живет во мне, не понимает, как можно спать, обнимая одну, а через час буквально в паре шагов от нее заниматься сексом с другой.

Гарем его устраивает?

Да на здоровье!

А меня нет.

Теперь понимаю это ясно и чётко, как никогда.

Я — собственница. Пусть с тараканами в голове, пусть неправильная. Но лучше быть одинокой. Чем одной из многих у того, кто тебя не ценит.

Так!

Вытираю мокрые щеки и со всхлипом заворачиваю за угол. Надо убираться отсюда.

Не хочу их обоих видеть. И объясняться не хочу. Моя машина на стоянке, вот и уеду, пока они не закончили.

Бегу к входной двери, не думая, что раздета, что ключи могут быть не в Пежо, а где-то в другом месте, что еще нужно просить охрану открыть ворота, и что, наконец, документы, остаются в этом доме наверху.

Ни о чём не думаю!

Единственная мысль: «Исчезнуть».

Распахиваю дверь, делаю только один шаг… и буквально утыкаюсь носом в мужскую грудь.

Теряюсь и пытаюсь оттолкнуть того, кто меня ловит и сжимает в крепких тисках-объятиях. Слезы-предатели текут сильнее и закрывают видимость. Не реагирую на речь, все усилия направляю на то, чтобы выпутаться из чужого захвата и поскорее покинуть этот дом.

Бесполезно. Силы не равны. И я, словно муха в паутине, дергаюсь без толку.

— Тихо-тихо, Ёжик! — пробиваются сквозь панику и стресс такие привычные властные нотки во вкрадчиво-спокойном голосе. — Лера, посмотри на меня.

Моргаю, задирая голову вверх, и, пыхтя, втягиваю ртом воздух. В первый момент кажется, что передо мной глюк, а не Майский.

Как он может находиться в двух местах одновременно?

Хмурюсь, рассматривая его внимательнее, и пытаюсь сопоставить всю картину. Но ничего не выходит.

— Что случилось? Ты почему раздетая из дома вылетела, еще и вся в слезах?

Отрицательно качаю головой, не веря, что он сейчас здесь, а не в библиотеке. Даже оборачиваюсь назад, словно та дверь, которую я так и не открыла, за моей спиной.

Дрожь сотрясает тело, непроизвольно опять всхлипываю.

— Иди-ка сюда, — подхватывает на руки, как ребенка. Правда, я себя сейчас именно так и ощущаю. Утыкаюсь сопливым носом в мужскую ключицу, обхватываю за крепкую шею и закрываю глаза.

Становится ужасно стыдно, еще и голова начинает гудеть от нервного напряжения.

Игнат заходит в кухню, усаживает на островок, сдвигая все банки со специями в сторону. Упирается руками в края столешницы, зажимая мои бёдра и заключая в своеобразную ловушку. Не сбежать, не отодвинуться. Нависает сверху, практически упираясь лбом в лоб, и, удерживая взглядом, требует:

— Рассказывай.

— Я тебя искала, — выдаю самую легкую часть правды и замолкаю.

— И-и-и? — не выдерживает моего молчания мужчина.

— Обошла весь дом, но тщетно. — опускаю ресницы вниз. Слишком уж пристально смотрит, будто самостоятельно считать в глазах хочет всё, о чём хочу умолчать. — Библиотека… Библиотека последней оставалась. Я думала, что ты там… не один…

— Подожди. Ты подумала, что я с кем-то в библиотеке, заплакала и решила выбежать из дома? Я правильно понимаю?

Выдыхаю всю неуверенность, что сидит во мне, и смело киваю. Если бы не встретила Игната в дверях, ни за что потом не поверила в его непричастность к страстным стонам домработницы.

— А на улице что хотела делать? — прищуривается.

— Уехать… домой к себе… или к родителям на юг.

— Пи…сец! — не выдерживает Майский, притягивая меня за попу вплотную и обнимая обеими руками. Не то желая задушить, не то в себя вдавить, сделав одним целым.