С учетом того, что все основные события перенеслись в Москву, Толстикова надо искать здесь. Теперь появилась новая тройка пропавших. И тройка их двойников. Одного зарезали два года назад, второго удушили вчера, третий ждет своей очереди. Я думаю, нам надо проштудировать все номера «Криминальной хроники» за последние несколько лет и выяснить, кто еще исчез бесследно за это время. Особенно еврейской национальности.

— Сегодня этим и займись, Семен, — коротко бросил Трифонов. — Надеюсь, Петровка не будет возражать, если к нашей группе присоединится сотрудник из Питерского управления.

— Я доложу генералу Черногорову, — кивнул Марецкий. — Думаю, что проблем не возникнет.

— Странный тип этот Толстиков, — задумчиво протянула Задорина. — Он или при его содействии казнят Зибирова. Месть за проданных в рабство женщин? Очевидный предлог. Но в то же время Толстиков сам отправляет следующую жертву в Иорданию. Чего он добивается? Зачем ему понадобился артист Сухинин? И эта женщина. Манекен какой-то, модель на подиуме.

Генерал дождался своего часа. Достав из стола фотографию с висельником, Колычев пустил снимок по кругу. Минутная пауза, тишина.

Наконец он сказал:

— Ваша манекенщица и впрямь любит позировать. Только стесняется показывать свое лицо. Фотографировал ее Толстиков. Тут нет сомнений. Он же газетчик и репортерские навыки имеет. Надо дать команду ребятам в Питере. Пусть проверят, пользовался ли Толстиков фотолабораторией редакции в личных целях. Спугнем мы его этим или нет, уже не важно. Вряд ли Толстиков вернется в редакцию. Он затеял крупную игру и понимает, что рано или поздно, но на его след мы выйдем. Будем ждать следующих снимков. Интересно, где он будет печатать новые фотографии?

— Зачем же он сам выводит нас на свой след? — удивился Куприянов.

— На остывший след, — поправил генерал. — Убийство на даче произошло давно. Но он всячески старается подсунуть нам эту дамочку. Либо путает следствие, либо ищет козла отпущения на случай провала.

Трифонов долго разглядывал снимок, потом сказал:

— Этот Толстиков не прост. С двойным дном. Он же служил в спецподразделениях в горячих точках. Осужденный за убийство Бражникова Гавриков, которого собирается навестить в колонии наш уважаемый майор Марецкий, тоже относился к спецслужбам. Надо бы проверить, не пересекались ли их пути на службе. Если да, то мы имеем дело с оборотнем без погон. Тогда Толстиков является членом преступного клана. Он же отправил Милашкину в Иорданию. Но главное даже не в этом. Меня поражает, почему клан преступников не реагирует на гибель своих людей. Там сидят не дураки. У них все до мелочей продумано. А если предположить, что руководство клана решило изменить стратегию и создать новые структуры, а старые уничтожить, тогда мне понятен замысел и есть определенная логика в действиях Толстикова.

— Ах, Александр Иваныч, — развела руки Задорина, — эту версию мы уже рассматривали. Зачем Толстикову убивать Зибирова за день до отъезда в Амман, а потом самому вывозить жертву? Подождал бы его возвращения. Что за срочность?

— А если предположить, что женщина на фотографии не манекен, а вернувшаяся из плена жертва, и именно она инициатор казней, а не Толстиков? Если клан ее вычислил до совершения убийств? Пожалуйста, они не возражают. Даже помочь готовы. Вот и засылают ей своего казачка в помощь. А дамочка с характером, командовать над собой не позволяет. Она решила первым прикончить Зибирова — так тому и быть! Вот и приходится Толстикову суетиться и ходить с веником за своей начальницей. Для того, возможно, он и нанял Сухинина, так как не поспевает выполнять всю необходимую работу один.

Генерал хмыкнул и сказал:

— Интересная версия. Ну а кто может быть третьим? Есть мстительница, репортер с фотоаппаратом и человек, притаившийся за забором. Сквозь штакетник падает на газон тень. Не от кустика, а от человека, она четко прорисовывается. Может, это тот самый актер Сухинин?

Слова генерала поразили всех, кто хорошо знал его и часто с ним общался. Никто тени не заметил, а теперь уже ни у кого не осталось сомнений в присутствии в кадре третьего человека.

— Это не Сухинин, — уверенно сказал Куприянов. — Дело в том, что Толстиков позвонил Сухинину и вызвал его на встречу уже после казни на даче профессора Грановского. Соседи видели бежевые «Жигули», но не людей. Значит, Толстикова кто-то контролирует.

— Возможно, это второй сообщник женщины, — предположил Марецкий. — Если они друг другу не доверяют, то это логично. Толстиков нанимает артиста Сухинина, а блондинка нанимает другого типа для слежки. Но, так или иначе, все они ходят под колпаком у преступного клана.

— И немножечко под нашим, — с тоской добавил Трифонов.

— Какие еще есть суждения? — спросил генерал.

— Я согласен с Александром Ивановичем, — подал голос эксперт Дегтярев. — Извините, но мы ничего не говорим о вчерашнем убийстве. Так вот, возвращаясь на землю. Вскрытие показало, что Волкову не делали инъекцию. По нашему мнению, инъекцию делали, чтобы добиться какого-то признания от приговоренного. В данном случае все нужное было найдено в квартире при обыске, и допрос Волкова потерял смысл. Его просто придушили в машине. Я к тому веду, что у палачей набралось очень много материалов, улик и компромата на этот самый преступный клан. И если, как вы полагаете, один из палачей ведет двойную игру, к примеру, Толстиков, то в конце концов он убьет свою напарницу. Такие документы не должны попасть к нам в руки. Клан этого не допустит.

— Это еще вопрос, кто кого убьет, — заметил Марецкий. — Если эта женщина прошла огонь, воду и медные трубы, она не простая мишень.

Совещание длилось еще два часа. Расходились озабоченными: не успевали разобраться в одном, как наружу вылезали новые болячки.

Одна секретарша генерала чувствовала себя беззаботно. Сидела за своим столом, долбила по клавиатуре компьютера и слушала музыку по плееру, надев на голову огромные наушники.

Что делать, у каждого своя работа.

8

Егор Власов уже устал фотографировать документы. Катя прочитала только одну папку, а их было шесть. Тогда она потребовала перефотографировать остальные документы. Пришлось снимать на цифровую камеру, иначе никакой пленки не хватило бы.

— Нам пора уходить, Катюша. Страховка — вещь хорошая, но всякое может быть.

— Какая страховка?

— Нанял я одного пацана за пятьдесят баксов. Сидит на скамеечке возле прокуратуры и ждет, когда выйдет наша героиня. У нее, между прочим, быстрая машина. За десять минут доедет до дома, а нам здесь еще прибраться надо. Она баба ушлая, сразу поймет, что кто-то копался в ее квартире.

— Успеем. Это очень серьезно. Продолжай снимать.

— И чего интересного в этих бумажках? Чушь какая-то.

— Тебе не понять. Зато я хорошо понимаю, чем она занимается. И как ей только удалось собрать столько материала? На эту самую, как ты говоришь, бабу молиться надо. К лику святых ее причислить!