Старик с приклеенной лохматой бородой откашлялся:

— Красиво сработано, мадам. Вы талант. Мне бы такую партнершу. Горы бы своротили. Вот вы меня назвали Евгением Николаевичем. А как вы это докажете? Я бездомный сумасшедший без документов и лишенный памяти. Чему же вы радуетесь? Арестовали юродивого, просящего подаяние, и торжествуете?

— Хотите доводы? Пожалуйста. Любовница Муллера Надежда Поликарпова приехала в Москву. Вы ее помните, и она вас помнит.

— Мало.

— Эксгумировали труп настоящего бомжа, которого вы взорвали вместо себя. У вашей покойной дочери взяли анализы на ДНК и их сравнят с вашими. Вот тут уже ошибки быть не может. На ее новом паспорте и письмах, которые вы писали в Израиль и Ташкент, остались ваши отпечатки пальцев. Мало? И наконец, в

Туле задержан ваш человек. У него найден второй чемоданчик с документами для вашей персоны.

Зудов промолчал.

— А как же ваши коллеги из МИДа, неужели они вас не признают? И еще. Филипп Страхов. Вы что, думаете, его и вправду прирезали? Нет, конечно. На нем был бронежилет. Парня даже не поцарапали. Ваших сообщников сейчас поймают. Район блокирован. Кстати, в папке лежат утренние газеты, а не спецификация сыворотки. Так что и здесь ничего у вас не вышло.

— Все рассчитали. Неплохо. Стар стал, уже не те мозги. Ну а чем ваше внимание нищий в переходе привлек?

— Вы же сами сказали: «Не те мозги». Сидит нищий бомж, собирает гроши, а из оттопыренного кармана телогрейки торчит дорогой сотовый телефон. Неувязочка. И вы забыли снять с руки швейцарские часы, Евгений Николаевич. Вы арестованы. Обвинение займет страниц тридцать, так что я его зачитывать не буду.

Наташа осмотрелась по сторонам. Вокруг собралась огромная толпа зевак. В переходе, на полу сидел нищий, а рядом с ним красивая женщина в дорогой дубленке и сапогах из белой замши. Но самое удивительное, что их руки скрепляли наручники, а они очень мило беседовали. Видали вы что-нибудь похожее? То-то!

20

Наташа вышла из своей машины и направилась к дому. Возле подъезда на скамеечке ее ждал Трифонов. Увидев полковника, она не удивилась. Рано или поздно, но это должно было случиться.

— Добрый день, Александр Иваныч. В прокуратуре я вас сегодня не видела, а вы, оказывается, меня возле дома ждете. Ну выкладывайте, с чем пришли. Покорно готова вас выслушать и подчиниться.

— Присядьте, Наталья Пална.

— А может, мы ко мне зайдем? Здесь холодно.

— У вас гости. И я недолго вас задержу.

Наташе полегчало.

— Гости? У меня не бывает гостей. В доме домработница. Помогает мне по хозяйству.

— Это неважно.

Наташа присела на край скамейки.

— Зудов заговорил? — спросил Трифонов.

— Он запел. Такое впечатление, будто диктует мне свои мемуары. А то как же! Свободы он уже не увидит, выходит, о таком таланте никто никогда не узнает. Обидно. Предлагает мне купить у него права на издание книги о его жизни. Считает, что эти мемуары станут бестселлером.

— Все правильно. Чего бы он стоил без своего тщеславия и амбиций? Поздравляю вас. Вы многим из нас утерли нос.

— Не преувеличивайте.

— Ну почему же. Во всяком случае, я не смог собрать на вас нужное количество улик.

— Или не захотели?

— Сегодня я не был в прокуратуре, — сменил тему Трифонов. — Я ездил в МИД. Консул Иордании доложил, что в его стране идут поиски пропавших женщин. Многих из списка уже нашли. Против владельцев притонов возбуждены уголовные дела, подпольные лагеря для содержания рабынь находят и ликвидируют. Одни словом, арабы напуганы не на шутку и очень боятся огласки. Но вопрос в другом. Я обещал консулу еще в первую нашу встречу найти и вернуть им Абу аль

Фар Харима. И у меня к вам единственный вопрос. Мы сможем сдержать свое обещание?

— Несомненно. Как только сочтете нужным, Абу аль Фар Харим будет в Москве. В прокуратуру позвонят и скажут, где он находится. Приедете и заберете его целым и невредимым.

— Хорошо. Теперь я спокоен. Вечером мы с Куприяновым уезжаем в Санкт-Петербург. Так что заканчивать дела придется вам. Мы свою работу сделали. Прощайте, и удачи вам.

Трифонов встал и, прихрамывая, медленно направился к арке. На секундочку он остановился, посмотрел на трансформаторную будку и пошел дальше.

Наташа все поняла. В глазах стояли слезы.

На пятый этаж она поднималась пешком, ей не хотелось, чтобы горничная видела мокроту на ее глазах. Ключи искать не стала, а позвонила в дверь.

Ей открыла Маша, на лице домработницы сверкала улыбка.

— Вас ждут гости.

— О чем вы? Сговорились, что ли?

Наташа, не раздеваясь, прошла в комнату и застыла на пороге.

У окна стоял Арон. Он держал за руку мальчика лет трех, с зелеными, как у Наташи, глазами.

— Ты нас не выгонишь, Наташа? — тихо спросил Арон.

— Бог мой, дождалась!

Арон склонился к ребенку и сказал:

— Мишутка, это и есть твоя настоящая мама.

Наташа упала в обморок. Мальчик засмеялся. А чего же вы хотели?