— Ну! — рычит шах.

— Я хочу сказать тебе правду. Царь Шапур обо мне заботился… написал письмо по поводу меня к важным людям с такими словами: «Берегите его, помогайте ему, чтобы никто не причинил ему вреда и не согрешил против него». Вот тебе свидетельство того, что царь Шапур усердно заботился обо мне. Также и царь Ормазд…

Упоминание отца и полубрата, прижитого отцом с собственной дочерью, сестрой Бахрама, в результате чего Бахрам, будучи старше Ормазда на 15 лет, получил шахский престол лишь после его смерти, еще более разгневало шаха.

«После этого шах приказал заковать моего господина, — свидетельствует переводчик. — Он приказал наложить три оковы на его руки, ножные оковы на его ноги и одну окову на его шею. Его заковали 8‑го числа месяца эмшир».

В одном из манихейских псалмов арест своего пророка манихеи объясняли обращением магов к шаху: «Вот явился в эти дни человек, который воюет против нас и сводит на нет наши усилия. Все вместе мы просим тебя, о шах, забери его, потому что он учитель, который вводит людей в заблуждение» — так обратились к шаху маги.

Мани отвели в тюрьму, где он провел 26 дней. Все это время с него не снимали оковы, но давали ему возможность принимать посетителей — учеников. «Он наставлял тех, кто относился к числу его учеников… Он распорядился относительно своих духовных детей. Он распорядился, кто должен стать главой основанной им церкви, стать после него руководителем». Коптский текст заканчивается так: «Мы вышли, причем он благословлял нас… Стражники заперли двери темницы». В другом тексте читаем: Мани «благословил всех на прощание, и они вышли от него плача».

Среди посетивших его в тюрьме была новообращенная по имени Анушак, вероятно, армянка. Незадолго до смерти Мани имел с учениками последний ужин: «После этого он попросил хлеба и соли, он на них помолился… своих детей он приветствовал… Он сказал им: «Приветствуйте от меня «избранных» и «катехуменов», моих детей»».

Из всего этого ясно, что Мани ожидал казни и не умер от усталости и истощения, как принято считать, но был казнен. Единой версии его казни нет. Помимо смерти от истощения, есть версия, что он был распят. Еще одна версия: шахиншах будто бы приказал убить Мани и разделить тело на две части: одну часть повесить на одних воротах города, другую на других. Бируни, арабский автор, приводит еще две версии: согласно одной, Мани был убит, с него была содрана кожа, набита травой и повешена на воротах Белапата, которые и по сей день известны как «ворота Мани», согласно другой, Мани умер в темнице, его голова была выставлена перед входом в царский дворец, а тело было выброшено на улицу, чтобы служить другим предостережением.

На таких дистанциях времени все зыбко, все дрожит на историческом ветру. Есть обрывки текстов, утверждающих, что Мани был убит еще Шапуром I. Есть тексты, утверждающие, что Бахрам повелел наложить на пророка оковы и бросить в темницу, потому что тот не смог вылечить родственника шаха.

А переводчик? Зачем был переводчик? Ведь Мани якобы написал свою первую книгу «Шапуракан» на персидском. Но все последующие были написаны по–арамейски, на языке, вспомним, Иисуса Христа. Арамейский был в те века чем–то вроде латыни в Средние века и английского сегодня. Арамейский имел множество диалектов, и тот, на котором проповедовал Иисус, кстати говоря, был близок к арабскому. По–персидски, следовательно, Мани говорил плохо, если нужен был переводчик.

Мани был по матери армянин. Его мать Мириам происходила из парфянского, говорят нам, рода Камсаракан. Понятно, что речь идет о роде Камсаракян, поскольку в те времена, да и долгое время до и после, Армения входила в Персидскую империю. Отец Мани был парфянский князь аршакидского происхождения по имени Патик, живший в Хамадане, столице Мидии. Он был не то вообще язычник, не то зороастриец в первой своей религии, однако после рождения сына ушел в общину «элкасаитов», «омывающихся», т. е. прямых последователей Иоанна Крестителя. Когда сыну исполнилось четыре года, Патик забрал его в общину.

Маленький Сураик, а именно это имя дали ребенку при рождении, попал в атмосферу закрытого монастыря. Там жили только мужчины. Безбрачие, аскетизм, вегетарианство, проповеди, пение псалмов, регулярные омовения (как бы ежедневные крещения), монашеская дисциплина, философские споры. Умному мальчику представилась возможность, благодаря нестандартному отцу, с самого младенчества попасть в среду, куда другие карабкаются всю свою жизнь. Ему повезло. Целых 20 лет он впитывает знания, живет напряженной духовной жизнью монастыря.

Когда ему исполняется 12 лет, ему было даровано первое крещение. Бируни пишет: «Божественное откровение он получил на тринадцатом году, в 539 год по эре вавилонских астрономов, во второй год шахиншаха Ардашира. «Двойник» Мани (at-Taum) наказал ему в будущем (не сейчас, поскольку он еще юн) оставить секту крестителей и идти. Своим собственным путем. Историк Ан — Надим называет «Двойника» ангелом. Двойник является небесным покровителем Апостола; эти персонажи находятся по отношению друг к другу как ego и alter ego». Этот «Двойник», или «Сотоварищ», часто в других греческих, коптских и латинских текстах появляется под именем Параклет. Сам Мани считал себя воплощением Параклета. «…Живой Параклет сошел на меня и говорил со мной. Он открыл мне скрытое таинство, которое было сокрыто от миров и поколений, тайное учение о Глубине и Высоте. Он открыл мне тайное учение о Свете и Тьме (и) тайное учение о (войне) и великом сражении…»

Запомним: «учение о Глубине и Высоте», «тайное учение о Свете и Тьме» и «тайное учение о великом сражении».

В двадцать четыре года от своего небесного Двойника Мани получил второе откровение, в котором ему было велено окончательно порвать с сектой элькасаитов и отправиться проповедовать свое евангелие истины. Ан — Надим пишет: «Когда ему исполнилось двадцать четыре года, пришел к нему Taum и сказал: «Пришло теперь для тебя время выйти открыто и возвестить твое собственное учение»».

Крестители вначале хотели урезонить Мани, который открыто перестал соблюдать их законы (ученик Мани, Барай, свидетельствует, что Мани расходился с ними по таким вопросам, как «О крещении», «О мытье овощей» и «по каждому их установлению и предписанию, по которым они жили»). Когда же, по словам самого Мани, «они увидели, что я во всем им противостою», они созвали собрание старейшин и даже обратились за помощью к его отцу Патику. Пригласили Мани.

«Находясь у нас с малых лет, ты вел себя хорошо и жил по предписанию нашего закона; ты был среди нас, как скромная невеста. Так что случилось с тобой теперь?»

Что именно отвечал Мани, нам неизвестно. Известно, что спор закончился избиением молодого пророка.

К молящемуся и плачущему Мани явился его небесный защитник, Двойник, и, утешая его, сказал: «Ты послан не только в эту секту, но к каждому народу, к каждому Учению, в каждый город и каждое место. Ибо через тебя это учение будет объяснено и проповедано во всех краях и частях света. Уходи отсюда и отправляйся по миру со своим учением».