— И если вдруг об Ольге Копыловой поползут неприятные слухи, это коснется и вас, Рита?

— Разумеется! — вспыхнула девушка. — Мы ведь в одной компании проводим время, дружим. А друзья обычно разделяют увлечения друг друга. Разве не так?

— И если к вам придет посторонний человек, — не меняя нейтрального выражения лица, спокойным, ровным тоном гнул свою линию Гуров, — скажем, например, психолог, и попросит дать характеристику своей подруги, вы, разумеется, постараетесь выставить ее в самом лучшем свете?

— Но… — слегка замялась Рита.

— А вам бы хотелось, чтобы она гадостей об Ольге наговорила? — фыркнула Лена.

— Когда я описывала Ольгу, я не сказала ни слова неправды, — нашлась Рита. — И вообще, гадости об отсутствующих приличные люди не говорят. Тем более что подруга заболела.

— Но мне жизненно необходима полная и правдивая картина, — возразил Гуров. — Я так понял, что при желании вы нашли бы что рассказать?

— И все равно — нет! Оля — хорошая подруга и замечательный человек! Она веселая, яркая, жизнерадостная. Ничего плохого сказать о ней я не могу.

— Заметьте, Рита, я вас и не просил ни о чем подобном. Просто мне нужно знать, не могла ли Оля быть резкой в общении с людьми? Настолько, чтобы вызвать в человеке обиду? Вы ведь сами рассказывали, что она очень категорична в суждениях.

— Какое отношение эта информация может иметь к нервному срыву? — пролепетала Рита. — Особенно если он произошел из-за того, что Оля «перезанималась»?

— К самому нервному срыву — никакого, но это необходимо знать для проведения качественной терапии. Упражнение: «Прощение». Слышали, наверное? Простить себя, попросив, мысленно, разумеется, прощения у того, кого, вольно или невольно, мог обидеть.

— Честно говоря, нет, — покачала головой девушка.

— Оля, конечно, иногда бывала резкой с людьми, но никого не обижала, по крайней мере незаслуженно. Понимаете, она просто терпеть не может, когда посторонние люди вторгаются в ее личное пространство и ведут себя чересчур навязчиво.

— Скажите, а Оля могла, защищая свое личное пространство, так серьезно обидеть человека, чтобы он или она, не важно, затаили сильную обиду? Или даже решились на месть?

— Что?! Конечно же, нет! Не припомню ничего подобного! — уверенным тоном ответила Рита.

— Понятно, — кивнул Гуров.

— Хорошо. Но, кажется, наша встреча заняла немного больше времени, чем планировалось. Простите, Лев Иванович, мы можем опоздать в галерею. А не выполнить задание невозможно!

— Да, — серьезно кивнула Лена, — это просто смерти подобно.

— Конечно, девушки, — улыбнулась Лев. — Спасибо за беседу.

— Рита, — обратилась неунывающая Лена к приятельнице, — ты хотела посетить дамскую комнату. Помнишь, что нам еще ехать довольно далеко?

— Да, конечно. — Рита торопливо поднялась со своего места и ушла куда-то в правый коридор.

— По опыту знаю, что ее не будет минут двадцать, — усмехнулась Лена. — Пока макияж и прическу не поправит, туфли не отполирует — не выйдет.

— Не вижу ничего плохого в любви к опрятности, — почти автоматически сказал Гуров. Он мысленно анализировал последние реплики Риты. Если судить по некоторым признакам, а также принять во внимание поспешность, с которой девушка свернула беседу и удалилась, можно предположить, что Рита была откровенна не до конца.

— Ритка рассказывала, что вы очень хороший психолог, — вывел его из задумчивости веселый голос Лены. — Тесты какие-то мудреные проводили. Все точно о ней узнали.

— А что? — слегка удивился полковник. — Вы сомневаетесь?

— Нет. Рита не стала бы преувеличивать. Просто мне непонятен один момент. Если вы действительно хотели узнать больше об Ольге Копыловой, зачем было обращаться к ее друзьям за информацией? Ведь это в корне неверный подход.

— Кто же знает лучше человека, чем его друзья? Неужели враги? У Ольги Копыловой есть враги, правда? Все вокруг уверяли меня, что это не так.

— Может, и есть, конечно, только говорить с вами они не стали бы.

— Почему?

— Очевидно, потому, что боятся! Оля из тех людей, что способны не давать спуску своим врагам. Или недоброжелателям.

— Неужели у Оли такой большой авторитет среди сверстников?

— Точно! — хихикнула девушка. — И не только в своей компании.

— Тогда кто мне может лучше всех охарактеризовать ее?

— Разумеется, не друзья и не враги, а те, кто нейтрален. Такие, как я, например! Вот взять хотя бы Риту! Или кого угодно из окружения Копыловой! Они принимают все выходки Ольги как должное. Или готовы списать на излишнюю эксцентричность то, что совсем выходит за рамки. Но, к слову сказать, ту же Риту, например, Копылова никогда не трогала. Так что, думаю, Рита об Ольге просто многого не знает.

— Но вы лично, как я понял, с Ольгой никогда не вступали в конфликт?

— Я что, на дуру похожа? — самодовольно ухмыльнулась Лена.

— Нет, как раз наоборот. Вероятно, вы не только умная девушка, но и способная многое заметить, а также быстро сделать правильные выводы.

— Верно! Я одной из первых поняла, что Ольга — злобная, мстительная стерва. Но не стремилась попасть в список ее врагов, правда, и в друзья никогда не набивалась. Просто умело держалась в стороне. Водить дружбу с такими — не по мне. Кстати, Копылова виртуозно умеет размазать по стенке того, кто будет иметь глупость ей в друзья набиваться. Я бы даже сказала, что это стало ее любимым развлечением, особенно в последнее время. А у нее точно нервный срыв?

— Так заявили родные.

— Слабо верится, если честно. Нервный срыв предполагает душевные метания и терзания. Это совсем не в стиле Ольги. Ее не беспокоят чужие переживания. И у самой словно нет нервов вообще!

— Лена, скажите, а кто-нибудь, обиженный Ольгой, мог решиться на месть?

— Какую, например? Плюнуть ей жвачкой в волосы? Или накатать телегу в прокуратуру? Это разные вещи, значит, и решимость разной степени нужна.

— Даже не знаю, — умело изобразил растерянность полковник. — А что, могло и до прокуратуры дойти? Правда? Разумеется, я имею в виду не простое ребячество, а нечто серьезное. Так что, у кого-то действительно был повод обратиться в прокуратуру?

— Насколько я знаю, в нашем колледже нет. Да и вообще, никто из наших с Ольгой связываться не рискнет, уже наученные горьким опытом.

— Но вы знаете тех людей, что рискнули бы?

— Слышала о тех, у кого были основания, как говорят мои родители-юристы. Но, судя по всему, нет. Никто просто не решится связываться с Ольгой. Проще утереть слезы и отойти в сторону, она сама мстительная, как дикая кошка.

— Значит, с кем мне нужно пообщаться?