Испанские вылазки были очень опасными. Например, 13 марта 1636 года 17 испанских галер вошли на рейд Марселя, на молы высадились 700 испанских солдат и ринулись внутрь города. Прево Марселя по соглашению с губернатором Прованса Витри решил откупиться от корсаров, что ему и удалось сделать: 3000 пистолей испанцы посчитали достойной платой за то, чтобы отступить. Людовик XIII обратиться с письмом к Витри, где гневно писал, что «все наши морские и сухопутные силы, которые хоть как‑то могли бы изменить обстановку в нашу пользу, задействованы в Провансе, однако мы до сих пор не видим никаких результатов». Вообще, действия Витри позволяли подозревать его в шпионаже и саботаже в пользу Испании. В 1642 году, когда маршал угодил в Бастилию, было доказано, что Витри в 1635–1637 годах имел постоянную переписку с мэром происпанского Мопракса (будущий французский Монако) и начальником испанского гарнизона на Леринских островах. Патриотически настроенный шевалье Меридор де Сен‑Лоран еще в сентябре 1636 года доложил де Сурди о шашнях Витри с испанцами, и это помогло парализовать все действия маршала[59].

Ситуация начала выправляться. Постепенно военные эскадры Франции перешли на базирование в Тулоне, который стал главным военно‑морским портом Прованса. По приказу Ришелье в Тулоне гавань была поделена на внутреннюю и внешнюю, форты города усилены, были заложены арсенал и мастерские. Верфь Вейль‑Дар (в переводе – верфь Внутренней Гавани) Ришелье повелел основательно расширить, теперь на ней могло производиться одновременно до четырех больших кораблей, на работу был приглашен знаменитый голландский мастер Ян де Верф, который в 1639 году заложил первые четыре корабля.

В феврале 1636 года Флот Леванта под началом де Сурди при помощи галер герцога Пармского атаковал испанское епископство Ористано на Сардинии. После небольшой артподготовки с 45 судов на берег высадились 5000 французских солдат, которые пошли на приступ крепости. Испанский гарнизон под командованием Франсиско Сапаты капитулировал через полчаса, однако через 2 дня к Ористано подошли новые испанские части, которые выбили французов из крепости. Сурди ушел к Тулону, потеряв 5 пушек, 700 мушкетов и 36 человек пленными. Ришелье, узнав о провале операции, философски откомментировал произошедшее: «Время еще не пришло, но уже близится».

В начале 1637 года Флот Леванта, по мнению лейтенант‑генерала де Сурди и кардинала Ришелье, уже был достаточно сильным, чтобы выбить испанцев с Леринских островов. В начале марта 40 кораблей и 20 галер начали блокаду островов Сент‑Маргарит и Сент‑Оноре. Испанские галеры, едва завидев французский флот, ушли к берегам Италии. Начиная с 24 марта высаженные на берег французские войска из развернутой на сухопутных позициях артиллерии начали постоянный обстрел форта Фор‑Руаяль – главного пункта обороны на острове. 28 марта капитаны Флота Леванта Канде, Гопевилль, Монтиньи и Кастелло на своих судах подошли довольно близко к берегу и обстреляли навесной мост, соединявший донжон Фор‑Руаяль с одним из бастионов, расположенных на берегу. Капитанам удалось сбить мост, более того – в проливе между островами они уничтожили 3 испанские бригантины.

Под прикрытием морской артиллерии французы смогли занять все бастионы со стороны моря и оттеснить испанцев в донжон замка. Далее осаждающие сосредоточились на бомбардировке Фор‑Руаяля.

За время осады к испанцам несколько раз пытались прорваться их галеры с подкреплениями, но каждый раз они разворачивались, завидев крупные силы Флота Леванта. Каждый день в течение полутора месяцев с методичной пунктуальностью подопечные де Сурди посылали ядро за ядром внутрь крепости. Испанцы под началом Мигеля Переса несли большие потери – из гарнизона в 2000 солдат ко времени капитуляции осталось только 86 человек. 12 мая испанцы выкинули белый флаг. Гарнизону Сент‑Маргарит было разрешено вернуться на родину, но флаги и оружие они должны были оставить в фортах.

Далее последовала очередь гарнизона Сент‑Оноре. На предложение сдаться гордый командир испанцев Хуан де Тамайо ответил презрительным отказом. Восемь французских полков с рассветом пошли на штурм. 14 мая были захвачены башни Сент‑Пьер, Сент‑Мишель, Сент‑Панкрас, Сент‑Совер и Сент‑Циприн ла Тренте. 15 мая Тамайо согласился на капитуляцию. Французы взяли богатые трофеи – 70 пушек, 8 бомбард, 8 знамен, 680 пленных.

Испанцы были изгнаны с Леринских островов. По случаю победы был отслужен молебен, все захваченные в бою знамена были вывешены в соборе Парижской Богоматери, кардинал писал де Сурди: «Господь благословил вас восстановить честь французской нации и смыл позор с армии короля и с Франции».

Испанцы пытались в отместку высадиться в Сан‑Тропэ, но командующий маленькой французской эскадрой Мельчиор де Бюшаж (3 паташа и 2 бригантины) навязал бой на рейде порта 21 испанской галере. Совместным огнем с береговых батарей и с кораблей Бюшажа испанцы были отогнаны в море, причем 5 галер французы смогли взять на абордаж.

Молодой французский флот Средиземного моря доказал свою растущую силу.

Французское правительство пристально следило за португальскими событиями (мы описывали их в главе о голландской Бразилии). Так, например, в письме от 20 ноября 1636 года доминиканец Каре, находящийся в Португалии, информирует кардинала Ришелье о том, что Португалия готова к восстанию против испанцев, но ожидает от Франции денежной и военной помощи. 12 мая 1638 года инструкции командующему флотом Леванта де Сурди содержали предписание оказать в случае необходимости помощь португальцам, однако указывалось, что десант может быть высажен только в том случае, если французы получат в залог один из португальских портов.

Сьеру Сен‑Пе (французскому консулу в Лиссабоне) предписывалось послать в Лиссабон на каком‑либо английском корабле доверенного человека по своему выбору. Этот человек должен был вступить в переговоры с неким капитаном Жоржи Азеведу и с португальским канцлером и получить у них ответ на вопрос, восстанут ли португальцы, если французский флот появится у Лиссабона, смогут ли они собственными силами овладеть прикрывающими столицу с моря фортами. В случае если бы посланному было сказано, что португальцы нуждаются в более активной военной помощи Франции, он мог пообещать высадку десанта в 12 тысяч пехотинцев и 500 кавалеристов; но тогда уже надлежало добиться согласия на предоставление этим войскам в качестве залога одного из португальских портов. Франция обещала выплачивать независимой Португалии ежегодную субсидию и признать ее королем того, кого изберут сами португальцы.

Естественно, что до Филиппа и Оливареса доходили эти слухи, что заставляло их уделять повышенное внимание Португалии и держать там большие морские и воинские контингенты.