вырисовывается достаточно противоречивая картина. На чередование периодов активности и торможения, которое достигло пика «прагматичного оптимизма» в начале 2006 года, накладывалось, с одной стороны, стремление России добиться определения четкой перспективы двусторонних отношений, перевести их на прагматичную рыночную основу и одновременно отказ от достижения быстрых «интеграционных прорывов» и поиска взаимных компромиссов по важнейшим стратегическим направлениям.

«Газовая проблема» в отношениях между Россией и Беларусью стала своего рода камнем преткновения на пути строительства Союзного государства. Нежелание белорусского руководства перейти к рыночным ценам на поставки российского газа, попытки введения таможенных пошлин, не предусмотренных международной практикой, в определенной степени подорвали кредит доверия в экономических и политических взаимоотношениях между двумя странами.

В течение декабря 2006 – января-февраля 2007 г. между Россией и Беларусью шли интенсивные переговоры о новых (рыночных) ценах на газ. Несмотря на то, что Россия согласилась поставлять газ в Республику Беларусь на льготных условиях, предлагая механизм мягкого поэтапного перехода к рыночным ценам, белорусский истеблишмент остался недоволен итогами пересмотра газовых соглашений. Фактически, газовый конфликт между Россией и Беларусью вышел за рамки экономической проблемы и приобрел политический характер, поставив знак вопроса на будущее Союзного государства.

Согласно первоначальному замыслу, Союзное государство России и Беларуси должно было стать новейшим модернизированным формированием, призванным обеспечить странам-участницам успешное развитие в условиях глобализирующейся мировой экономики, способным повысить конкурентоспособность российских и белорусских предприятий на международных рынках, создать новый центр торгово-экономического влияния в мире, наряду с Евросоюзом, Американской зоной свободной торговли и Организацией Азиатско-Тихоокеанского сотрудничества.

Однако стало очевидно, что в системе Союзного государства содержатся серьезные противоречия, угрожающие его политическому и экономическому будущему. Так, не все элементы хозяйственной системы Союзного государства оказались адаптированы к условиям современной рыночной экономики. При этом нельзя не учитывать несоответствия экономических моделей двух стран: в России прочно утвердилась рыночная система, приватизировано большинство предприятий, широкое распространение получила система акционирования и т. п., а в Республике Беларусь до сих пор сохраняются административно-командные методы управления промышленностью, что существенно затрудняет экономическое взаимодействие между российской и белорусской хозяйственно-промышленными системами.

Причина внутреннего конфликта заключается в том, что модель Союзного государства России и Беларуси была в значительной степени реализована лишь за счет промышленной и технологической интеграции предприятий-смежников, быстро восстановивших хозяйственные связи советского времени, прерванные в начале 1990-х гг. При этом государственно-политическая составляющая Союзного государства проявила себя достаточно слабо, а торгово-экономические и финансовые противоречия существенно замедлили процесс интеграции. «Газовая война» и «молочные войны» между Россией и Республикой Беларусь стали ярким подтверждением этого явления.

Примечательно, что отношение к Союзу среди населения Беларуси меняется в худшую сторону. Так, согласно результатам социологического опроса, проведённого Белорусским институтом стратегических исследований, 54,8 % опрошенных высказались категорически против того, что «Беларусь и Россия должны построить союзное государство с единой валютой, президентом и парламентом». «За» высказались лишь 20,4 % респондентов. 24,7 % опрошенных затруднились ответить. Однако результаты этого опроса ставились под сомнение в российских СМИ, а его инициатор обвинялся в ангажированности. В то же время политологи вполне допускали, что тенденция эта вполне реальная и опрос отражал существовавшую динамику.

Экономические споры тесно переплетались с политическими. В 2009–2010 гг. Беларусь дала понять, что не одобряет внешнюю политику своего партнера по Союзному государству, не признав независимость Абхазии и Южной Осетии (2008). Поиск Минском альтернатив интеграции на постсоветском пространстве выразился в его присоединении к проекту ЕС «Восточное партнерство» (2009). К осени 2010 г. негативное отношение белорусских правящих элит к России стало настолько очевидным, что в октябре этого года Д. А. Медведев был вынужден выступить с публичной критикой внешнеполитического курса А. Г. Лукашенко.

Очередное обострение разногласий внутри Союзного государства произошло во время государственного переворота в Киеве. Как отмечает А. Вилков «свою особую позицию» А. Г. Лукашенко проявил «после захвата власти сторонниками Майдана, заявив о своей поддержке новых украинских властей. Одним из первых он поздравил П. Порошенко с победой на выборах и присутствовал в Киеве на его инаугурации. Присоединение Крыма к России А. Лукашенко назвал «плохим прецедентом», хотя впоследствии признал, что де-факто он принадлежит России»[468].

В то же время А. Г. Лукашенко не отрицал, что Минск продолжал «делать стратегическую ставку на Российскую Федерацию» как с братским дружественным государством, «которое всегда готово и подставляет нам свое плечо как никто другой»[469].

Как отмечал Е. Я. Виттенберг в статье «Двадцать пять лет Сообществу России и Беларуси: итоги и перспективы», за 2006–2019 годы серьезные достижения наблюдались в сфере экономики: межгосударственной торговле, в осуществлении взаимных инвестиций, в создании совместных российско-белорусских предприятий. Товарооборот Белоруссии с Россией в 2019 году составил $35,55 млрд., и Белоруссия стала главным торговым партнером России на постсоветском пространстве. На долю России приходилось 49,2 % всего товарооборота Беларуси, в том числе 41,2 % экспорта и 55,9 % импорта, а во внешнеторговых операциях России белорусская доля составляла в районе 5 %[470].

В обозначенный период времени более 8000 белорусских и российских предприятий вступили в производственную кооперацию. К концу этого этапа в Беларуси работало 2,5 тыс. российских компаний, и более тысячи белорусских фирм функционировали в России. Кроме того, было создано более 1,3 тыс. совместных предприятий. Одновременно в России было зарегистрировано около 50 совместных сборочных производств, создано порядка 160 субъектов товаропроводящей сети с белорусским уставным капиталом. В итоге этой конструктивной деятельности властей и бизнеса двух стран были созданы сотни тысяч квалифицированных рабочих мест[471].

Достаточно успешно развивалось сотрудничество двух стран и в сфере взаимных инвестиций. Прямые инвестиции России в белорусскую экономику за указанный период составили 10863,9 млн. долл. Только за один 2018 год инвестиции в реальный сектор белорусской экономики составили 4,1 млрд. долл. Примерно аналогичную сумму Белоруссия инвестировала и в российскую экономику[472].

Из всех постсоветских стран Россия осуществляла в белорусскую экономику самые крупные прямые инвестиции. Кроме этого, Россия в этот период инвестировала в белорусскую экономику по разным оценкам 100–130 млрд. долл., предоставляя ей преференции в виде цен на энергоносители значительно меньше мировых.

По данным Международного валютного фонда (МВФ), только за десятилетие (с 2005 по 2015 гг.) Россия безвозмездно влила в белорусскую экономику 106 млрд. долл. Центробанк РФ дал ещё одну примечательную цифру: за счет беспошлинной продажи нефти и скидок на газ в 2011–2016 гг. Белоруссия получила от России 48,4 млрд. долл. Таким образом, датирование Россией экономики Белоруссии в этот период составляло плюс-минус десять миллиардов долларов в год. А если учесть, что по данным МВФ, в 2018 году ВВП Белоруссии составил в номинале 59,4 млрд. долл.[473], то станет понятным сколь значительную реальную экономическую помощь (около 17 % ВВП!) оказывала Россия своему союзнику и партнеру[474].

Благодаря сотрудничеству с РФ, Беларусь получила упрощенный доступ на достаточно емкий российский рынок. Это было