— Все равно пей, потому что теперь мы подошли к тому, из-за чего я тебя, собственно говоря, и пригласил.

Фрея побледнела, задрожала и вскочила на ноги. Неожиданно ей стало трудно дышать.

— Что это ты такое приберег для меня, раз мне бренди пить надо? Я не хочу. Ненавижу эту дрянь!

Вместо ответа, Дерек вложил ей в руку бокал.

— Все равно пей.

Фрею затрясло. От одной мысли о том, что ей предстоит выпить бренди, ее мутило. Заметив, как дрожит ее рука, Дерек обхватил ее пальцы своими, такими теплыми, такими нежными, и решительно поднес бокал к губам Фреи. Она сделала два маленьких глоточка и хотела, было, отставить бокал, но Дерек заставил ее допить до дна. Пустой бокал отправился на стол. Бренди немного согрело, окоченевшее от страха, сердце, кровь быстрее побежала по венам.

— Что случилось? — спросила Фрея, с мольбой поглядев на Дерека. — Прошу тебя, скажи, наконец.

Он указал ей на кресло, но она покачала головой.

— Нет. Не надо, я лучше постою.

Он долго смотрел на нее сверху вниз и потом заговорил, будто через силу:

— Не сомневаюсь, что ты удивляешься, чего это я, последние несколько дней, торчу на корабле. Это имеет отношение к новостям, которые мы недавно получили. Насколько я понимаю, твои родители отдыхают в Австрии.

Фрея кивнула.

— Они же не…

Слова застряли у нее в горле, ноги отказались слушаться, и девушка рухнула в кресло.

— Расстраиваться рано, — поспешил он успокоить ее. — Пока еще ничего точно не известно. Просто они ушли в горы и не вернулись.

— И давно?

— Два дня.

— Два дня? — Какие уж тут надежды! Фрее показалось, что стены каюты смыкаются, чтобы раздавить ее. — Почему ты мне раньше ничего не сказал?

— Но ты все равно ничего не могла поделать. Если бы все зависело только от меня, то я бы тебе до конца круиза ничего сообщать не стал, но слишком уж это рискованно. Конечно, ни у кого из пассажиров не возникнет даже мысли связать тебя с фамилией Мидоуз, но ты могла бы случайно услышать сплетни. У плохих новостей быстрые ноги. — Он показал на ее приемник. — Милая вещица. Подарок?

Фрея кивнула, радуясь, что он решил немного смягчить удар и быстро перевел разговор на другую тему. Глаза ее наполнились слезами.

— От Билла… моего отца, — выдавила она.

Он нежно улыбнулся ей.

— Ты его обожаешь, правда? — Дерек приблизился к ней, и ее ледяные пальчики потонули в его теплых сильных ладонях. — Думай о том, что где бы они не были, они вместе.

Слезы прочертили на ее щеках мокрые дорожки, и Дерек достал из кармана носовой платок.

Она вытерла глаза белой накрахмаленной тканью и подавила очередной всхлип.

— Прости. Скоро пройдет. Это просто шок, сам понимаешь. Когда твои родные здоровы и полны сил, тебе даже в голову не приходит, что с ними может что-то случиться. — Она поднялась на ноги. — Я хочу пойти к себе.

Но он тоже встал, и не успела она глазом моргнуть, как очутилась в его объятиях.

— Никуда ты пока не пойдешь, милая моя малышка. Поплачь немного. Полегчает.

В обычных условиях, Фрея скорее предпочла бы умереть на месте, чем зареветь у него на глазах. Но на этот раз она сломалась. Впереди ее ждала пустота, абсолютная пустота, без родителей, без него. Он с такой нежностью гладил ее по волосам, что все ее оборонительные сооружения разом рухнули, и бушевавшая в душе буря эмоций вырвалась наружу. Она уткнулась лицом в его грудь и горько зарыдала.

Дерек стоял и ждал, пока она выплачет все свое горе, и вскоре Фрея затихла. Ей было стыдно за то, что он стал свидетелем ее горя, за то, что она предстала перед ним вся зареванная и растрепанная, но у нее не осталось сил даже с места двинуться, и единственное, чего ей хотелось, — умереть в его объятиях, здесь и сейчас.

И лишь, когда он беспокойно зашевелился, она начала адекватно воспринимать окружающую действительность. Да, он может подарить ей свое сочувствие, но никак не любовь. Девушка отстранилась от него, но глаз поднять не могла. Она просто стояла и разглядывала мокрые пятна, которые ее слезы оставили на его кителе.

— Прости, — произнесла она, вытирая глаза. — Я испачкала твой китель.

Не обратив на ее слова ни малейшего внимания, он смотрел на черные ресницы, яркими полумесяцами выделявшиеся на фоне ее полыхающих щек, потом нежно взял ее за подбородок, приподнял его, заглянул в мокрые от слез глаза, и откинул со лба светло-каштановые пряди, как будто перед ним была маленькая девочка, а не взрослая женщина.

— Какая же ты милая, когда рыдаешь, — надтреснутым голосом проговорил он. — Твои глаза — словно фиалки в воде, тоскливый взгляд завораживает… Но так больно ранит. — Дерек говорил нарочито медленно, лениво растягивая слова, и неожиданно Фрея ощутила, как он отдаляется от нее. Он положил руки ей на плечи, усадил в кресло, а сам привалился к столу и вцепился пальцами в край. — Ты очень похожа на мою маленькую племянницу, Веронику. Ей семь лет. Я подарил ей на день рождения пони, и она свалилась с него, пытаясь показать, как здорово умеет кататься. К счастью, она больше испугалась, чем ушиблась. Как она рыдала! Думаю, виной тому была уязвленная гордость, а не физическая боль.

— Бедная Вероника!

По щекам Фреи снова потекли слезы.

Он улыбнулся, вспоминая тот день.

— Я вытер ей слезы и начал болтать с ней о том, о сем, а потом усадил ее обратно в седло. Среди прочего, я поинтересовался, кем она хочет стать, когда вырастет, и как ты думаешь, что она мне ответила? Она сказала, что хочет стать молочницей.

— Она просто душечка! — засмеялась Фрея сквозь слезы.

Он все говорил и говорил, описывая ей дом в Суссексе, в котором жила Вероника.

— Ее отец, Пол, — практикующий врач, у него офис на Харлей-стрит, но он очень любит свой домик у моря и приезжает туда, как только выпадает такая возможность. Каждый отпуск я обязательно навещаю их. Купаюсь, хожу в море, ловлю рыбу и катаюсь верхом.

Слушая его тихий голос, судорожно сжимая в кулачке мокрый платок, Фрея на время позабыла о собственных бедах, и вместе с ним неслась по волнам счастливых воспоминаний. Она представила его хозяином дома и отцом семейства, окруженным любящими детьми. Он говорил о главных ценностях жизни, и эта картинка разительно отличалась от той, которую когда-то нарисовала ей Гуги. Которая из них верна? Впрочем, он не любит ее, так что докапываться до истины придется женщине, которая вскоре должна стать его женой. Но даже его очарование не смогло надолго отвлечь Фрею от ее горя. Ей снова до боли захотелось сбежать от Дерека, побыть одной и постараться смириться со случившимся. Стук в дверь помог ей выйти из положения.

— Сэр! — отсалютовал младший офицер.