Далее на моем пути ветви Великого Кре переплетались, образовав непроходимый барьер. Казалось – попробуй его разрушить, и тебя уничтожит, раздавит ожившая древесная масса, как это случилось со множеством несчастных, чьи кости валялись перед стеной. Я посмотрел на оскаленный череп неудачника, а затем прислушался к воспоминаниям. Снял с левой руки перчатку и резанул ножом по кисти – неглубоко, так, чтобы на ветви упали несколько капель крови. И Система, проверив мою ДНК, ответила.

«Только тот, кто вместит все переданные знания, сможет управлять Системой». Так говорила Элиза из прошлого.

Зашевелились ветви – щупальца Великого Кре, освобождая проход. Я шагнул вперед, и они сомкнулись за моей спиной.

Это была всего лишь огороженная часть палубы, подобная той, по которой я только что шел. Ветви сходились, образовав что-то вроде паутины, в центре которой висел мертвый человек. Его высохшее тело давно превратилось в мумию. Я подходил, и дрожь веток от моих шагов породила цепную реакцию.

Тело рассыпалось прахом. Налетевший ветер разметал его по палубе. Пыль осела на стеклах домов, осталась серым слоем на неподвижных автоматонах, залетела в пустые клетки для птиц, что стояли прямо на полу.

Я подошел к центру Великого Кре и, раскинув руки, занял место мертвеца. Это было похоже на то, будто я подключился к волшебному источнику знаний из сказок моей мамы – я узнал, что было, что есть и что может случиться. Я стал единым целым с «Левиафаном», с его тысячами жизней и кипящими страстями, превратился в живые побеги и холодный металл.

«Приказывай, Капитан» – прозвучали в моей голове слова Системы.

Вокруг, за столпившимися кораблями, от горизонта до горизонта разлился океан. Откуда-то с юга к «Левиафану» летел возвращающийся механический голубь.

В том, что она попала в бурю, Ли была виновата сама – она засмотрелась, как облака играли в прятки с солнечными зайчиками и как запутавшийся в воздушных потоках спутник скакал через радугу, и не заметила, что небо позади коварно затянул чёрный циклон.

Аэроград был всё ещё в пределах видимости, но сильный ветер гнал малютку-жаблика в противоположную сторону, и Ли ничего не могла с этим поделать – только смотреть, как уменьшаются и исчезают за тучами иглы причальных мачт и сотни разноцветных баллонов над гондолами летучего города.

Буря принесла с собой ливень из воды и мусора. Ли вздрогнула, когда мелкие фрагменты застучали по ярко-оранжевому баллону её маленького дирижаблика – не хотелось бы, чтобы один из них пробил обшивку. Впрочем, бури были нужны – круглые стеклянные ловушки с медными катушками внутри, установленные на окраинах летучего города, заполнялись молниями, которые трансформаторы перерабатывали в столь ценное для города тепло. А сильный ветер перетряхивал атмосферу, отчего множество полезных фрагментов опускалось из высоких слоёв в досягаемую для орниандров высоту. Каперы ловили всё, что могли, и отвозили добычу в Аэроград, а там талантливые химиологи пускали в дело каждый кусочек добычи.

Ли завернулась в фольгу одеяла и устроилась у кормы – надо переждать бурю. Беспокоиться о том, как вернуться в город, она будет потом.

* * *

Ли проснулась внезапно, словно её кто-то толкнул, и не сразу поняла, что жаблик кренится набок. А потом сердце ухнуло вниз, и мигом взмокли ладони – только бы не цилиндр! Пусть лучше пробоина в баллоне или в корме гондолы! Их она сможет починить, а вот безвоздушный цилиндр не всегда удаётся отремонтировать даже в эллингах.

«Закон подлости», – мрачно констатировала Ли про себя, убедившись, что протекал один из трёх медных цилиндров.

Девушка прислушалась к тонкому свисту, с которым воздух всасывался под жёсткую обшивку, оценила угол крена дирижабля, попыталась прикинуть, насколько далеко её отнесла за ночь буря, и поняла, что даже если бы она точно знала, где остался Аэроград, до него она просто не дотянет.

И всё-таки надо хотя бы попытаться. Если уж терпеть крушение, то лучше ближе к дому: тогда есть шанс, что когда она выпустит сигнальный фотостат, его заметят дозорные на патрульных зепеллинах. Ли осмотрела лёгкие облака, играющие солнцем в классики на небе, прикинула направление, в котором должен находиться Аэроград – конечно, при условии, что буря не унесла его слишком в сторону, и крутанула штурвал, разворачивая жаблик.

* * *

Прошло больше шести часов, а признаков Аэрограда по-прежнему не наблюдалось. Либо она ошиблась с направлением, либо её и летучий город отнесло слишком далеко друг от друга.

Накренившийся жаблик сильно потерял в высоте. Звук, с которым в медный цилиндр всасывался воздух, стал почти неслышен. Это означало, что через полчаса, максимум час дирижабль упадёт в воду.

При одной мысли об этом Ли пробивала дрожь. Она знала, что гондола не потонет, да и ярко-оранжевый баллон полон лёгкого газа. Но, как большинство орниандров, девушка побаивалась океана. Даже от своего единственного визита в Аквасити, город Ихтиандров, соседей и торговых партнёров Аэрограда, Ли не получила особого удовольствия. Да, плавучий город был по-своему красив – в небо тянутся сотни труб, разноцветные флаги бьются на ветру, между величественно покачивающимися на волнах пароходами и паровыми крейсерами шустро снуют бойкие лодки и шлюпки, и над всем этим висит густая завеса дыма. Но слишком уж много кругом воды.

…Когда внизу показалась гуща раскачивающихся на ветру труб, Ли обрадовалась, подумав в первый миг, что под ней – Аквасити. Но почти сразу поняла, что ошиблась – это были не трубы, скорее что-то вроде летучего сада Аэрограда, только на воде. Может, это плавучий парк Аквасити? Но тогда где сам город?..

Нет, никакой это не плавучий парк, деревья растут сами по себе. Но если деревья растут сами по себе, значит, на поверхности воды есть почва. А почва на поверхности воды называется сушей…

Сердце ухнуло вниз.

Только не на сушу!

* * *

– Мисс! – звук доносился словно издалека. – Мисс, как вы?

Ли открыла глаза и с трудом сфокусировала взгляд на лице склонившегося над ней человека. Сознание прояснялось медленно. Некоторое время Ли бездумно смотрела в незнакомое лицо с ярко-карими, с золотистыми искрами глазами, а потом увидела высоко в небе солнце, летающее на качелях зелёных ветвей, и рывком села – она на суше!

Незнакомец крепко схватил девушку за предплечье, удерживая от резких движений:

– Спокойно, не двигайтесь. Вам сейчас это вредно, ваш дирижабль упал, и вы сильно ударились.

Ли с трудом сглотнула и заставила себя дышать медленно и глубоко, чтобы успокоиться. Но сердце не переставало частить, а взбудораженные мысли вихрем крутились в голове и так и рвались на язык.

– Вы кто?

– Норман, – незнакомец улыбнулся в короткую бородку; в уголках ярко-карих глаз собрались лучики морщин. – А вы?

– Я?.. Я – Ли. Вы… э-э… живёте здесь? На суше?