— Милли...

— Ладно, увидимся, и спасибо за выпивку, — пропела Милли, и машина рванулась вперед. — Пока!

На следующее утро Милли отмокала в ванной, когда рядом на полу зазвонил телефон. Ура беспроводным аппаратам!

— У меня для тебя новый заказ. Или ты все еще меня ненавидишь?

— Знаешь, — ответила Милли, — если честно, я все еще тебя ненавижу. Но, с другой стороны, работа есть работа.

— Вот и умница, — охотно согласился Лукас. — В таком случае прощаю тебя за то, что обзывала меня нехорошими словами.

— Ха. — Кончиками пальцев Милли подтолкнула пластмассовых утят, качавшихся на холмах из мыльной пены. — Это еще что. Ты бы слышал, как я тебя называла, когда ты повесил трубку.

— Ладно, для такого неотразимого красавца, как я, это привычное дело. Кстати, — добавил Лукас, — ты уверена, что сама втайне в меня не влюблена?

— Черт, опять заболтались. Встретимся полтретьего на парковке в Гретна-Грин[6], — сказала Милли. — Я буду одета в белое платье с оборками и вуаль. — Она сделала паузу. — А интересно, ты всегда можешь определить, что девушка к тебе неравнодушна?

— Конечно могу. Это легко.

— Всегда?

— Всегда. Без проблем. — Она представляла, как он ухмыляется, отвечая ей. — Все девушки одинаковы, их чувства легко прочитать. Как если бы они держали большую сверкающую вывеску у себя над головой.

— Понятно, некоторые вещают об этом на каждом шагу, им все равно, что ты знаешь.

— Имеешь в виду свою подружку Эстер?

Боже всемогущий, он ведь только тридцать секунд поболтал с ней на ступеньках дома.

— Ну, возможно... — Милли была осторожна.

— Перестань. — Лукас ее подначивал. — Все ясно. У нее на лице это написано неоновыми буквами.

— А как насчет девушек, которые, ну, не желают, чтобы ты знал. Те, которые делают все возможное, чтобы скрыть. Ты даже тогда можешь определить?

— Слушай, есть же глаза, голос, язык тела... есть миллионы мельчайших сигналов, и никто не способен их скрыть. Поверь мне на слово, — сказал Лукас, — всегда можно определить.

Да-а, это было не то, что ей хотелось бы услышать. О, подумала Милли, жалея, что спросила.

Вообще-то не «о».

Черт, дерьмо и твою мать.

ГЛАВА 19

Орла, одетая в длинное пляжное платье фиолетового цвета, украшенное бахромой по зигзагообразному подолу, яростно курила, постоянно что-то записывала и все время вскакивала, чтобы отметить очередную важную деталь на одном из листочков, приколотых на стене ее кабинета. Тем временем Милли сидела в лиловом замшевом шезлонге и снабжала Орлу информацией о событиях прошедшей недели, всячески стараясь, чтобы рассказ звучал увлекательно, услужливо протягивая фломастеры разных цветов, чтобы Орла, проносясь мимо, могла схватить тот, который соответствовал нужному персонажу.

В общем, это был краткий обзор почти всех событий прошедшей недели. Но Милли решила, что не станет упоминать о Хью. И поэтому она чувствовала свою вину, спрашивая себя, можно ли так поступать. Ведь Орла платила большие деньги за подробный отчет о ее жизни, а между тем Милли не выполняла условий договора, умалчивая о мужчине, к которому была неравнодушна.

Но, конечно, Хью не имел понятия о ее чувствах.

Она искренне надеялась на это.

Милли бросало то в жар, то в холод. Это случалось каждый раз, как она проигрывала в уме въедливые слова Лукаса: «Поверь мне, это как неоновая вывеска. Всегда можно определить».

Единственное, что оставалось, — надеяться, что только у Лукаса есть дар определять такие вещи, как у других людей бывает музыкальный талант или склонность к языкам.

Как бы там ни было, она ничего не рассказала Орле. Конечно, не упоминать о ком-то не значит обманывать. Обман — это когда придумываешъ персонажи, изобретаешь сюжеты, делаешь вид, что произошли события, которых не было. Это действительно было бы коварством, тем более что Орле нужен был правдивый материал.

Так что все в порядке, заверила себя Милли. Не надо чувствовать себя виноватой, она может не упоминать о Хью.

У Орлы набрался уже огромный материал для романа. Милли с восхищением наблюдала, как та отмечала на стене кроваво-красным фломастером происшествие в супермаркете. Орла уже обработала информацию о том, что Адель поселилась у Ллойда и Джуди, что Эстер по-прежнему увлечена Лукасом... и что, как недавно выяснилось, Лукас не только знает об этом, но его это так же волнует, как вегетарианца — пироги со свининой.

— Мне все очень нравится, — объявила Орла, — это так реально и жизненно! Никакого блеска, никаких чар, никаких знаменитостей, только обычные люди, проживающие земную жизнь, в одежде с распродаж и в дешевой обуви... — Ее глаза сияли радостью, она махала свободной рукой качающейся в шезлонге Милли. — С деньгами или без денег, мы все ищем одно и то же, верно? Неважно, кто ты и сколько у тебя денег. Любовь и счастье — вот что нам нужно!

Обычные люди, проживающие земную жизнь. В дешевой обуви. Большое спасибо, подумала Милли.

— О боже, я не то хотела сказать! — торопливо стала оправдываться Орла, угадав мысли Милли по ее выражению лица. — Я имела в виду, что для меня все так ново, потому что я никогда раньше не писала об обычных людях! Я тебя оскорбила? Пожалуйста, не обижайся, я говорила это в хорошем смысле, правда!

Она искренне мучилась угрызениями совести.

— Все нормально, я знаю, что ты имела в виду. — Милли нужно было остановить Орлу, пока та окончательно не вышла из-под контроля и не сгорела от стыда прямо здесь, на персидском ковре. Романы Орлы Харт до сих пор отличались повышенной концентрацией миллионеров, знаменитостей и остроумных, ярких людей из высшего света с их необычайной, полной событий жизнью. Главная же особенность новой книги состояла в том, что она должна была стать совсем другой как по стилю, так и по содержанию.

Но в жизни происходило не слишком много событий, тем более что персонажи были бедные, скучные люди, ездящие на автобусе, и при этом настолько невзрачные, что неудивительно, что они редко занимались сексом.

Конечно, не считая Лукаса.

Милли мучилась вопросом, была ли эта идея удачной вообще. Возможно, ей стоило извиниться за то, что не оправдала надежд, признать поражение и вернуть Орле ее пять тысяч.

Впрочем, черт, она уже немного потратила.

Конечно, почти случайно. И только на самое необходимое — например, пришлось оплатить буксировку машины, внезапно забастовавшей среди дороги.

И купить шоколадного печенья.

И еще вино для холодильника. (Их холодильнику ужасно нравится вино.)

О да, еще новое бикини, состоящее из двух полосок... и немного другой одежды... и плеер с наушниками.