Я ничего не понимал.

– Ну же, сержант. Можете вы ответить? – мягко спросил он.

– Наверное, вы…, были, – прохрипел я. Он улыбнулся:

– Пока я, сержант. И теперь я собираюсь выкинуть из головы это маленькое происшествие, потому что чувствую себя так же хорошо, как всегда. Прежде чем приступ повторится снова, пройдет года два. Я знаю. Такое не первый раз случается со мной.

Пуская из широких ноздрей сигаретный дым, он внимательно изучал мое лицо.

– Я хочу, чтобы вы взяли на себя это происшествие, сержант, – сказал он. – Кто-то же должен ответить за убийство человека. Армия не может обойтись без меня, но она вполне обойдется без вас.

Что– то подобное я предчувствовал.

– Это убийство, генерал, – ответил я, стараясь говорить спокойно. – Я не возьму на себя ответственность за него.

Генерал поднялся, подошел к бутылке с виски, налил еще стакан, вернулся к креслу.

– Армия всегда идет первой, сержант, – сказал он, усаживаясь. – Теперь послушайте. Вы мне понравились. Я не стал бы ничего вам рассказывать, если бы вы мне не понравились. Вы хороший, честный парень. Вы, черт возьми, лучший сержант, какого я когда-либо встречал. Вот поэтому я даю вам шанс выжить. Если бы вы мне не нравились, я пристрелил бы вас сразу же, как только вы вошли в комнату. А затем вызвал бы полицию и рассказал, что нашел вас здесь. Я сказал бы, что вы угнали машину. Я последовал за вами сюда, но вошел, когда вы уже убили женщину, вы напали на меня, поэтому я вас застрелил. И только потому, что я есть я, они бы мне поверили.

Я сидел и смотрел на него, а по моей спине ползали мурашки.

– Итак, или вы берете это дело на себя, или я застрелю вас, сержант. Если вы возьмете убийство на себя и будете молчать, я все организую так, чтобы вам удалось скрыться. Я дам вам денег и час форы и только через час позвоню в полицию. Ну так как? Вас устраивает мое предложение?

– Вы…, не можете так…, поступить, – слабо произнес я. – И потом, вы не сможете сухим выбраться из этой истории.

– Не будьте дураком, черт подери! – крикнул он, в его глазах сверкнула ярость. – Не сомневайтесь, я смогу выбраться из этого дерьма. Сержантов в армии – десяток на дюйм. От вас армии никакой пользы, а я нужен. Подумайте!

– Но ведь когда-нибудь все равно узнают, что это вы! – заговорил я лихорадочно. – Вы разговаривали с девушкой в ночном клубе. Вас там видели.

Он покачал головой:

– С ней я не разговаривал. Я только поднял большой палец и поманил ее: никто, кроме нее, не заметил этого. Он схватила пальто и выбежала за мной. – Он что-то вынул из своего кармана и теперь держал между большим и указательным пальцами. – Я взял ваше удостоверение личности, когда вы чистили машину, сержант. Вы бы не бросали его где попало, теперь его найдут на кровати. Удостоверение личности плюс мои показания. – Он резко встал и направил на меня “беретту”. – Мне стрелять или вы рискнете?

Я вспомнил о его огромной силе: даже если бы я сумел выбить из его руки оружие, я все равно не взял бы верх в рукопашной. И теперь, глядя в его застывшее, бледное лицо, я понимал, что сейчас он выстрелит.

– Я согласен, – выдавил я. Он опустил “беретту”, кивнул и улыбнулся:

– Я рад, сержант. Мне не хотелось бы застрелить вас. Вы сможете избежать смерти, если сделаете все по-умному. Теперь слушайте меня. Возьмите машину, отгоните ее как можно быстрее в Перуджу и там бросьте. Потом направляйтесь в Рим. Идите пешком, избегайте оживленных магистралей. Если доберетесь до Рима, считайте, что вы в безопасности. Я скажу, что вы были в форме. Никто не будет искать вас в штатском. Скрывайтесь до тех пор, пока не уляжется шум. А это продлится недолго. Через несколько дней суматоха кончится. Итальянцы будут заняты восстановлением разрухи, и им будет не до поисков убийцы какой-то шлюхи.

Генерал вынул бумажник, достал из него десять купюр по десять тысяч лир, скатал в рулончик и бросил мне.

– Это вам. Теперь уходите.

– В моей части решат, что я дезертировал, – заговорил было я.

– Не болтайте чепухи, в вашей, части будут знать, что вы убили женщину, так что они не будут ждать вас обратно. Вам пора. Пошел ваш час форы. Каждая растраченная в бесполезных разговорах секунда затягивает петлю на вашей шее.

Я встал и пошел к дверям.

"Беретта” была направлена мне в спину.

– Не думайте, что вам удастся выйти сухим из воды, – не удержавшись, сказал я.

– Я выйду сухим из воды, – сказал генерал и улыбнулся. – Ну, вперед!

Я открыл дверь и опять ощупью начал длинный путь вниз по темной лестнице.

Я шел по узкой дороге вдоль Лаго-Маджоре, она должна была привести меня в Ароло, и думал, что тогда мне крупно повезло. Как и предсказывал генерал, капитуляция немецкой армии в Италии произошла как раз в то самое время, когда обнаружили тело женщины. Капитуляция Германии перекрыла все остальные новости.

Из того, что я прочел из двух небольших статеек в разных газетах, я узнал, что генерал сдержал слово и не позвонил в полицию. Он подождал, пока я уйду, оставил в квартире мое удостоверение личности и пешком вернулся в отель.

Он заявил в полицию, что его автомобиль угнан и что он уже позвонил майору Кею, которому сообщил о моем дезертирстве. Это было за три дня до обнаружения тела. К тому моменту, когда тело несчастной женщины было найдено, генерал уже вернулся в Болонью.

Я был в безопасности. Когда болонская полиция начала поиски, я уже был в Риме. У собора Святого Петра в Риме я встретил Торрчи, который обчищал карманы зевак. Именно он посоветовал мне стать гидом и помог мне найти комнату.

Я рассказал ему, что дезертировал из армии: объяснение, вполне удовлетворившее его любопытство. Он и сам дезертировал из итальянской армии несколько месяцев назад, рассудив, что ни один здравомыслящий человек не оставался бы в рядах той армии, которой он уже не в силах помочь.

В это время издавалось всего несколько газет, и в одной из них я обнаружил маленькую заметку об убийстве, а в другой о генерале, у которого солдат-дезертир угнал автомобиль.

В статье, содержавшей полицейскую статистику убийств, было описание внешности сержанта Дэвида Чизхема, которого они разыскивали. Они полагали, что он мог бы помочь разрешить загадку этого убийства. Поскольку полиция напрямую не обвиняла сержанта Дэвида Чизхема в убийстве, я решил, что безопасно продолжать жить под своим именем, и не думал, что кто-нибудь обратит внимание на эти небольшие газетные статьи.

Я думал о прошлом, и мне казалось невероятным, что шесть лет назад такое произошло со мной. Первые четыре года я довольствовался тем, что, оставшись в Италии, зарабатывал на жизнь как гид и переезжал из города в город, собирая материал для своей книги. Позже я начал задумываться о тех годах, которые прошли впустую. Я страстно захотел вернуться домой, в свою страну, и начал узнавать о возможности купить фальшивый паспорт, но это оказалось мне не по карману.