— И что былые чувства?

— Не вспыхнули с новой силой, если вы к этому, — усмехнулся он, — за эти годы у меня, знаете ли, поменялись вкусы, к тому же вокруг столько молодых красивых девушек, желающих скрасить мне вечер, — с этими словами он перевел взгляд на мою грудь, чем, надо сказать, смог смутить, я повела глазами, а Петренко только усмехнулся и продолжил, — Тома вроде хотела чего-то, еще четыре года назад, когда мы встретились, но я дал понять ей, что ничего не выйдет. Так что… — Он развел руками.

— Когда вы виделись последний раз?

— Около двух месяцев назад, — невозмутимо ответил Ярослав Александрович, — на очередном вечере встреч.

— Она просила вас о помощи? — задала я вопрос, он некоторое время разглядывал меня с интересом.

— Просила. Звонила после встречи, хотела увидеться, мол, проблемы у нее.

— А вы?

— А я ее послал, — в этом месте Ярослав Александрович лучезарно улыбнулся и стал похож на самого милого человека на свете. Злиться на него было невозможно.

— Что же вы так? Неужто трудно было помочь?

— В общем, не трудно. Только прежде чем лезть в ее дела, я навел справки, ситуация вырисовывалась малоприятная, ты, наверное, знаешь, — он перешел на ты и позволил себе полуулыбку в мой адрес, которая мне очень не понравилась, — Тамара просила защитить своего братца, он работал водителем у внезапно погибшего криминального авторитета. Претензий и вопросов у оставшихся в живых собратьев была масса, а почто мне разбираться с ними, не подскажешь? — я промолчала, посчитав этот вопрос риторическим, — я дал Тамарке от ворот поворот и посоветовал самой в эти дела не лезть. Она, видимо, не послушалась, за что и поплатилась.

— Вы думаете, ее убили бандиты, искавшие брата?

— Я об этом вообще не думаю. Но если посмотреть, то картина вырисовывается вполне четкая.

— Когда она обратилась к вам за помощью?

— Вскоре после вечера выпускников, точнее, недели через две-три. Позвонила, попросила о встрече. Мы поговорили, я обещал подумать, но в итоге не порадовал ее.

— После этого вы больше не виделись и не созванивались?

Он снова посмотрел на меня в раздумьях.

— Нет, хотя она звонила мне пару раз, но я дал ей категоричный отказ.

О своем звонке Скворцовой Петренко предпочитает молчать. Значит, звонил он ей по какому-то личному вопросу. Знать бы, по какому. В том, что он ведет свою игру, я не сомневалась, оттого и не спешит раскрыть все подробности.

— Твои вопросы закончились? — поинтересовался Ярослав Александрович, поглядывая на меня.

— Выходит, что так.

— Тогда, может, ответишь на парочку моих?

Я насторожилась, хотя виду не показала. Петренко встал, обогнул стол и оперся на него, поглядывая на меня сверху, я предпочитала рассматривать свои руки.

— Смотря, что у вас за вопросы, — сказала я, наконец, он усмехнулся.

— Вопросов немного. Главный заключается в следующем: кто ты?

— Извините? — подняла я на него удивленный взгляд, а он снова рассмеялся.

— Ты мне свой паспорт не дашь посмотреть?

— Зачем он вам? — я мигом вспотела.

— В общем-то, не за чем, — продолжая посмеиваться, он вернулся в свое кресло и сказал, — я и так знаю все его данные.

— Дело нехитрое.

— Особенно для человека, который сделал этот паспорт.

— Что? — прошептала я, вскидывая на него взгляд, но тут же отводя. Ладони у меня моментально вспотели, я терла ими по джинсам, хватаясь за края футболки.

— Извините, но я не понимаю, о чем вы, — я встала с намерением сбежать, но он махнул рукой, призывая сесть обратно.

— Давай не будем разводить сантиментов. Просто берем за основу тот факт, что я знаю: документы не твои и ты прибыла сюда около пяти лет назад. Меня интересует вопрос, каким образом ты была связана с Бешеным Максом.

— Простите? — я, действительно, не поняла, о ком он.

— Алексей Максимов, — пояснил Петренко, — это имя тебе о чем-то говорит?

Врать я не решилась, потому просто промолчала, разглядывая стол.

— Он погиб, — выдала я, Петренко досадливо кивнул.

— Я в курсе. Но интересно вот что: погиб он после того, как в городе появилась ты.

— Вы на что-то намекаете?

— Я пока разбираюсь. Расскажи мне, как вы с ним пересеклись.

Некоторое время я молчала. Если я расскажу ему хоть часть правды, он сразу поймет, кто я, потом покопается в той истории, соотнесет события трехмесячной давности и поймет, что дело нечисто. А если учесть, что его ребятки пасли Марка… Нет, сказать правду я не могла.

— А вы расскажете? — задала я вдруг вопрос ему, он совершенно отчетливо удивился.

— Ты хочешь, чтобы я тебе поведал о наших с ним делах? — Петренко даже рассмеялся, — это дудки, дорогая.

— У меня тоже нет повода откровенничать с вами.

Он помолчал, продолжая меня разглядывать.

— Ты не так проста. Знала, чем занимался Максимов?

— Догадывалась.

— Тогда должна понимать, какие у нас с ним могли быть дела. Тебе назвать суммы и объекты сделок?

Высказался он довольно грубо, но злости в голосе я не заметила.

— Обойдусь. Почему он обратился за помощью к вам?

— Я был ему обязан, — немного подумав, ответил Петренко, — сильно обязан. Он мог просить меня о чем угодно, куда более серьезном. А вместо этого что? Попросил сделать паспорт для девчонки.

— Чем плоха просьба?

— Тем, что выполнив эту просьбу с условием навсегда забыть о тебе, я могу считать, что мы с ним в расчете. Понимаешь ли, работа мелочевка, а должен я был ему… Значит, ты ему была очень нужна, при чем живая. Я свое слово сдержал, а через пару месяцев после этого Бешеный Макс скончался. Пели разное, но конкретики было немного.

— Что же вы меня сразу не нашли?

— Я свое слово держу, между прочим, — заметил Петренко, — если бы ты на первых страницах местных газет вдруг светиться не начала, мне бы и в голову не пришло тебя искать.

— А теперь интересно стало?

— Не наглей. Я разговариваю с тобой по-хорошему и жду в ответ того же. Но мы оба знаем, что есть и другие методы.

Словам его я охотно верила, тем более, памятуя о его прошлом, да и настоящем тоже.

— Хорошо, — кивнула я, — я расскажу. Мы с Лешей были любовниками.

— Губа у Бешеного Макса не дура, — хмыкнул на это Петренко.

— Я долгое время вообще ни о чем не догадывалась, — продолжила я, — мне было двадцать, и моя жизнь закрутилась вокруг него. Потом он как-то позвонил, велел приехать в определенное место, дал мне денег и сказал, куда отправляться. Я вообще ничего не понимала, отказывалась уезжать без него, плакала. Он вытащил пистолет и мне сунул… Тут я вообще перепугалась. Леша объяснил, что мне угрожает опасность, что меня могут из-за него убить, и мне надо бежать. Я отказывалась, тогда он рассказал, кем являлся на самом деле. Обещал приехать, как только сможет. Но не приехал… Не приехать по своей воле он не мог, и я поняла, что его убили.