Айрин испуганно замерла. За все время в больнице Мигель не прикоснулся к ней ни разу. Он был там таким чужим и далеким. И сейчас, ощутив жар его ладони, она вдруг растерялась и смутилась. Ей мучительно захотелось прижаться к любимому, положить голову ему на плечо. Но ведь он не поймет…

Айрин мягко отодвинула свою руку.

Мигель закусил губу. Она не хочет, чтобы он держал ее за руку. Неужели он ей настолько противен? Или она так обижена? Он и сам понимает, что виноват перед ней. Весь этот месяц он казнил себя, ночами ворочался без сна, мучаясь от чувства вины, почти физически ощущая ее боль. Но как, как ему искупить свою вину? Отпустить ее. Расторгнуть контракт, дать возможность уехать, встретить своего единственного и неповторимого, не держать при себе, словно в клетке. Если он любит Айрин, он отпустит ее. Но как же это трудно…

Айрин сидела, напряженно глядя прямо перед собой. Скорее бы приехать. Легче стало только после того, как вдали показалась усадьба. Ничего, еще чуть-чуть — и они будут дома.

Выйдя из машины, Айрин почувствовала себя такой измученной и усталой, как будто прошла все эти километры пешком. К ней уже бежала Тереса, за ней торопливо шел Антонио, другие слуги. Все обнимали Айрин, пожимали ей руки, поздравляли, радуясь ее возвращению. Но она в ответ только слабо улыбалась.

— Разойдитесь, осторожнее, вы же уроните ее, — с досадой прикрикнул Мигель, придерживая Айрин за плечи. — Синьора еле стоит на ногах. Она должна немедленно пойти к себе и лечь.

Айрин испытывала такую слабость, что даже не стала ему возражать.

— Мы не успели закончить ремонт в новой спальне к твоему возвращению, — заметил Мигель, поднимаясь вместе с Айрин на второй этаж и открывая дверь в их старую комнату. — Но, может быть, это не так уж плохо, поскольку ты сама сможешь решить, как и что оформлять.

К чему это, грустно удивилась про себя Айрин. Все равно ей не спать в этой спальне. Теперь, когда Эмили им не угрожает, и необходимость притворяться мужем и женой отпала, Мигель первым делом захочет развестись. Наверное, так лучше. Во всяком случае, для нее. Все будет гораздо проще, если она снова станет просто няней для Федерико. А она готова на все, только бы не уезжать отсюда насовсем, только бы остаться с Федерико… и с Мигелем.

Слезы выступили у нее на глазах.

— Айрин, что случилось? Почему ты плачешь? — испугался Мигель. — Тебе больно? Где у тебя болит?

Она только молча замотала головой, боясь расплакаться в голос, и привычно посадила Федерико в манеж.

— Прошу тебя, Айрин, не плачь, — умолял ее Мигель. — Я не могу смотреть, как ты страдаешь. Я так виноват перед тобой, это все из-за меня. Прости меня, прости. Я не хотел сделать тебе больно. Ведь я так люблю тебя. Я жить без тебя не могу.

Айрин показалось, что она сходит с ума. Мигель ее любит? Не может без нее жить? Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, не веря себе… своему счастью.

— Ну скажи же хоть что-нибудь, — крикнул он. — Скажи, что я тебе не нужен, что ты меня не любишь. Но только не уезжай! — Он схватился за голову. — Зачем я это говорю? Ведь я не хочу держать тебя против воли… Я люблю тебя, Айрин.

Очень осторожно, словно боясь вспугнуть прекрасный сон, Айрин подошла к Мигелю и обвила его руками за шею.

— Я тоже люблю тебя. Люблю давно. И боюсь об этом сказать. Я думала, ты посмеешься надо мной и над моими глупыми чувствами. Мне казалось, что ты презираешь меня. А я так мечтала о том, чтобы у нас был ребенок. Чтобы у меня родился твой ребенок — твоя частица, которая всегда была бы со мной, которую можно любить и ласкать.

Не говоря ни слова, Мигель прижался губами к ее губам. Они стояли, тесно обнявшись, счастливые, растерянные. Внезапно Мигель отодвинулся от Айрин.

— Что я делаю, — воскликнул он. — Ведь ты еще совсем слабая, тебе надо отдыхать.

Но во взгляде его читался вопрос, и Айрин с улыбкой отрицательно помотала головой, чувствуя, как краска смущения заливает лицо.

— Не смотри на меня так, — сказал Мигель страстно. — Я ведь всего-навсего человек, и притом мужчина. Что я пережил за эти четыре недели! Я думал, что уже знаю, что такое потерять близкого человека. Но, оказывается, я ошибался. Я не знал ничего. Если бы я потерял тебя, вся моя жизнь утратила бы смысл.

— Мне трудно в это поверить. — Айрин крепче прижалась к мужу. — Неужели мне не придется уезжать отсюда, неужели я останусь с тобой? От одной мысли об этом вся моя болезнь куда-то прошла. — Она лукаво посмотрела на любимого. — Знаешь, я чувствую себя вполне отдохнувшей.

Мигель молча подхватил жену на руки.

Пять лет спустя.

— Ник, ты идешь? — Джесси, с рюкзачком через плечо, стояла в дверях, вопросительно глядя на друга.

— Нет, я еще не собрался. — Ник, не поднимая головы, медленно складывал учебники в сумку. — Не жди меня, иди. Я тебя догоню в коридоре.

Мимо Джесси, смеясь и переговариваясь, шли однокурсники. Аудитория быстро пустела. Со своих мест не поднялись только двое — Ник и Сэнди. Ник все еще копался в своей сумке. У Сэнди внезапно развязалась кроссовка, и она, присев на одно колено, совсем скрылась под столом. Джесси, сжав кулаки, повернулась и быстро вышла из аудитории.

Она мчалась по коридору, никого не замечая и не обращая внимания на оклики. Неужели Нику понравилась эта дурочка? Спору нет, Сэнди очень хорошенькая, но с ней же совершенно не о чем разговаривать! Да нет, это невозможно. Они с Ником встречаются уже целый год, и все у них замечательно. Он чуть ли не через день признается Джесси в любви. Им всегда весело и интересно вместе. И вдруг — какая-то Сэнди. Чепуха!

Добравшись наконец до раздевалки, Джесси распахнула свой шкафчик и стала раздраженно запихивать туда учебники.

— Ну что, дождалась Ника? — Это подбежала Карен, лучшая подруга, соседка по квартире, неунывающая троечница, которую мальчики всегда интересовали гораздо больше учебы. Как ей удалось поступить в колледж, было загадкой для всего курса. Да и для нее самой, похоже, тоже.

Джесси, не оборачиваясь, сердито помотала головой.

— Из-за Сэнди? — осторожно поинтересовалась подруга.

Джесси нервно дернула плечом.

— Да ты подожди, не расстраивайся раньше времени. Может, это так… мимолетное увлечение?

— Не знаю, и знать не желаю, — запальчиво сказала Джесси. — Он не смеет так со мной поступать. Бросил меня на глазах у всего курса!

— Ну, во-первых, еще не бросил, — успокоительно заметила Карен. — А во-вторых, если ты думаешь, что к этому идет, то чего же ты ждешь? Брось его первой.

Джесси растерялась. Это ей как-то в голову не приходило.

— А вот и наш герой, — шепнула Карен. — Ну я пошла. Приду сегодня поздно. Подумай о моем совете. — С этими словами она исчезла.