— Ты сегодня все время молчишь, — заметила она.

Он посмотрел на нее.

— И ты, — ответил он.

— Да, — согласилась она. — Мы оба молчим.

Она села рядом, поставив чашку с чаем на колено, и посмотрела на мистера Матекони. Ей вдруг показалось, что он, возможно, снова впал в депрессию — пугающая перспектива, — но она быстро отказалась от этой мысли. Когда он был в депрессии, то вел себя совершенно по-другому — беспокойно, неуверенно. Теперь же он, напротив, думал о чем-то определенном.

Она смотрела на ночной сад. Было тепло, и в свете почти полной луны на землю ложились тени от акации, дерева мопипи и кустов, у которых нет названия. Мма Рамотсве любила гулять по саду вечером, стараясь двигаться медленным, твердым шагом. Тот, кто неслышно ходит по ночам, рискует наступить на змею, потому что змеи уползают с твоего пути, если чувствуют вибрацию почвы. По этой же причине легкие люди — к примеру, люди с нетрадиционным телосложением — подвергаются гораздо большему риску быть укушенным змеей. Конечно, это еще один аргумент в пользу традиционного телосложения, ведь стоит принять во внимание змей и безопасность.

Мма Рамотсве была не понаслышке знакома с трудностями, которые испытывают люди с традиционным телосложением, особенно женщины. Было время, когда в Ботсване никто даже не смотрел на худых людей — в самом деле, порой худого человека можно попросту не заметить. Если худой человек стоит на фоне акаций и травы, он легко может слиться с ними или же его примут за жердь и даже за тень. Иное дело человек традиционного телосложения Такой человек, подобно баобабу, выделяется на фоне пейзажа своими внушительными размерами и внушает уважение.

По мнению мма Рамотсве, Ботсване, несомненно, следовало вернуться к традиционным ценностям, которые всегда лежали в основе ее жизни и сделали ее самой лучшей страной в Африке. Их было много, включая уважение к старшим — к бабушкам, знавшим так много и пережившим тяжелые времена, — а также к людям традиционного телосложения. Стать современным обществом совсем неплохо, но идею процветания и роста городов можно сравнить с отравленной чашей, из которой нужно пить с величайшей осторожностью. Можно получить все эти вещи, которые предлагает современный мир, но какой в них толк, если они разрушают то, что дает тебе силу, уверенность и гордость, если они разрушают твою страну? Мма Рамотсве пришла в ужас, когда прочитала в газете о людях, которых называют потребителями. Эти люди не только жадно поглощали все, что попадалось им на пути, — эти люди были жителями Ботсваны!

Но теперь мысли мма Рамотсве были обращены не к этим вопросам, какими бы важными они ни были, она думала о встрече с Ноте и выдвинутых им угрозах. Он сказал, что придет за деньгами через несколько дней, и ее страшила не столько необходимость отдать ему деньги, сколько перспектива встречи с ним. У нее были эти деньги, и она могла расстаться с ними — если бы этим дело кончилось, — но ее пугало то, что Ноте может оказаться в ее доме. Ей казалось, что его присутствие осквернит ее жилище. В доме на Зебра-драйв царили покой и счастье, и ей не хотелось допускать туда Ноте. В действительности она уже приняла решение и теперь размышляла над тем, как претворить его в жизнь. Днем она подписала чек, и чем скорее она отдаст его Ноте — тем лучше.

Мистер Матекони отхлебнул чаю.

— Тебя что-то сильно беспокоит, — заметил он. — Ты можешь мне сказать что именно?

Мма Рамотсве не ответила. Как она может передать ему слова Ноте? Как может сказать ему, что по закону они не могут считаться мужем и женой и что обряд, совершенный преподобным Тревором Мвамбой, с юридической точки зрения не имеет силы? Более того, ее можно обвинить в уголовном преступлении. Если бы все это можно было выразить словами, эти слова никогда бы не слетели с ее уст.

Тяжелую тишину, повисшую в воздухе, нарушил мистер Матекони:

— К тебе приходил этот человек, верно?

Мма Рамотсве крепко сжала чашку с чаем. Должно быть, ему рассказала мма Макутси или мистер Полопетси. Это неудивительно, в таком меленьком коллективе не бывает секретов.

— Да, — призналась она со вздохом. — Приходил и требовал денег. Я собираюсь их дать, чтобы он ушел.

Мистер Матекони кивнул.

— Такие люди часто себя ведут подобным образом, — заметил он. — Они возвращаются. Но ты должна быть осторожной. Если ты дашь ему денег, он может попросить еще.

Мма Рамотсве знала, что он прав. Она должна сказать Ноте, что больше не даст ему денег и в следующий раз он ничего не получит. Но стоит ли это говорить? Что, если он снова начнет ей угрожать полицией? Она наверняка сделает все, что он скажет, лишь бы избежать связанного с этим позора.

— Я дам ему денег и скажу, чтобы он больше не приходил, — пообещала она. — Я больше не хочу его видеть.

— Хорошо, — сказал мистер Матекони. — Но будь осторожна.

Мма Рамотсве посмотрела на него. Они говорили недолго, и она скрыла от мужа всю правду, но все равно даже после столь краткого обсуждения ее забот ей стало легче.

— А что тревожит тебя? — спросила она.

— О, господи, — простонал мистер Матекони. — С моим домом большие неприятности.

Мма Рамотсве нахмурилась. Она знала, что с жильцами нередко возникают проблемы. Они небрежно обращаются с мебелью, прожигают сигаретами дырки в полу и столах. Она даже слышала о сельском доме неподалеку от города, в котором поселились питоны. После того как хозяева вернулись, непрошеные гости были изгнаны, но те, кто уцелел, поселились на крыше, а один едва не сожрал хозяйского ребенка. Когда отец вошел в комнату, то увидел рядом с ногами ребенка огромного питона с разинутой пастью. Он спас младенца, но питон искусал обоих своими острыми, как иглы, зубами.

Навряд ли в доме мистера Матекони поселились питоны, но какая-то неприятность, несомненно, имела место. Мма Рамотсве выжидающе смотрела на него.

— Мой дом превращен в притон, — выпалил мистер Матекони. — Я не знал об этом. Я никогда бы не позволил устраивать у меня притон. Но тем не менее это произошло.

Мма Рамотсве громко расхохоталась:

— Твой дом? В притон?

Мистер Матекони с легким укором посмотрел на нее.

— Не нахожу это смешным, — заметил он.

— Ну, конечно, — быстро поправилась мма Рамотсве, ее тон стал озабоченным. — Нужно что-то предпринять.

Она задумалась. Бедный мистер Матекони, он слишком мягок и добросердечен. Ему не справиться с хозяйкой притона. Этим следует заняться ей. Хозяйки притонов ей не страшны.

— Хочешь, я с этим разберусь? — спросила она. — Я могу прогнать этих людей. Для детективного агентства это не проблема.

Благодарность мистера Матекони не знала границ.

— Ты очень добра, — сказал он. — На самом деле это моя обязанность, но мне плохо удаются такие дела. Я умею разбираться с машинами, но с людьми…