я хочу подбодрить его. Кладу свою руку поверх его на подлокотнике. Ричард тут же поворачивается ко мне, и я выдерживаю взгляд, давая понять, что хочу и готова выслушать его.

Для меня же, этот жест значил гораздо больше. Решающий момент. Минута, когда я проявила инициативу и коснулась постороннего человека первой. Я гордилась собой прямо сейчас и надеялась, что Ричард не уберет свою руку. Это бы заставило меня почувствовать боль и сожаление. К счастью, он этого не делает.

— Когда мне было десять, мама забрала меня из школы и была странно взволнованна. Всю дорогу до дома, она улыбалась, но молчала. Когда мы зашли в мою комнату, она объявила, что у меня скоро появится брат. — Он ухмыляется, погружаясь в воспоминания, и мое сердце делает сальто. Этот сильный мужчина, сейчас выглядит таким уязвимым. — Я помню, как разозлился. Я никогда не хотел брата или сестру. Родители любили меня, и я был рад, что мне не нужно ни с кем ими делиться. Я выбежал из спальни, громко хлопнув дверью. Уверен, что она заплакала в тот момент.

— Ты был ребенком, наверняка она всё понимала. — Пытаюсь поддержать его я.

— Возможно, но до тех пор, пока брат не родился, я отстранился от родителей, думая, что они предали меня. Я был глупцом. Когда Уильяма принесли домой, я не подходил к нему несколько дней. Мама переживала по этому поводу, а папа пытался поговорить со мной, но я не хотел его слушать. Я видел, как они крутятся вокруг него. Слышал, как мама поет ему вечерами и страшно ревновал. От этого ненавидел брата все больше.

Он меняет положение наших рук, и теперь моя ладонь находится снизу. Его большой палец, нежно проходится по моей коже так и в том месте тут же чувствуется приятное покалывание, но я игнорирую это. Сейчас не время.

— В одну из ночей, я услышал детский плач. Я пытался накрыть голову подушкой, чтобы не слышать, но крик был таким пронзительным, что это было невозможно игнорировать. Выйдя из своей комнаты, я пошел в детскую. Рядом с его кроваткой никого не оказалось, что удивило меня, ведь мама почти не отходила от Уильяма. Я понятия не имел, что делать. Просто подошел, и эти маленькие карие глаза уставились на меня в ожидании. Действуя чисто инстинктивно, я провел пальцем по его животу, с удивлением обнаружив, что малыш сразу притих. Меня поразило это, я почувствовал гордость за то, что смог справиться с младенцем. Я стал гладить его по животу, маленьким ручкам и голове, тогда он крепко взял меня за палец и улыбнулся. По крайней мере, тогда мне казалось, что это улыбка. — Босс проводит рукой по волосам, откидывая голову на спинку сиденья. Я улыбаюсь, как дура, представляя маленького Ричарда нянчившегося с малышом. Думаю, это прекрасное зрелище. — Мама вошла в спальню, но тут же замерла. Я шикнул на нее, чтобы она молчала, потому что, к тому времени, Уильям мирно спал с моим пальцем в ладошках. Она обняла меня, и мы просидели так еще какое-то время. Думаю тогда, я понял, что он мне не враг. Мы вместе. На одной стороне. — Мистер Стрейдж замолчал, а я гадала, решится ли он рассказать мне, что произошло с его братом.

Но время шло, Ричард молчал, и я не выдержала. Я не хотела давить, но чувствовала, что ему нужно это. Выговориться или просто поделиться. Я села в пол-оборота и переплела наши пальцы, слегка сжимая. Это было так контрастно, его большая смуглая ладонь и моя маленькая и бледная. Но так правильно. Будто два пазла, наконец, нашли друг друга.

Босс слегка приподнял брови, глядя на наши руки, затем на меня. Но он не отстранился, он крепче сжал мою ладонь, и я нашла в себе силы спросить: — Что произошло? — Мой голос был тихим шепотом. Я боялась спугнуть его.

Он начал вырисовать небольшие круги на моей ладони пальцем, затем сказал: — Уильям был одержим мотоциклами. Родители не разрешали ему, но брат часто сбегал и участвовал в нелегальных гонках. Ему тогда даже восемнадцати не было. В какой-то степени, я завидовал ему. Он жил так, как хотел и горел своим увлечением. Он выигрывал заезды на чужих мотоциклах, зарабатывал не маленькие деньги, и я чертовски гордился им. Хоть и беспокоился. — Босс прикрыл глаза. Я думала, что он остановится на этом, но он продолжили. — Когда ему исполнилось восемнадцать… Я подарил ему его первый байк. — Его кадык дергается, от тяжелого глотания. Вероятно, эти воспоминания вызывают самую большую боль. Я сжала его руку крепче в жесте поддержки.

— Шел дождь, он не справился с управлением. Я до сих пор не знаю, как это возможно, потому что он был лучшим. Мотоцикл занесло на встречную полосу, и его сбил грузовик.

Слезы защипали глаза, но я сдержалась. Ради Ричарда. Ему не нужна моя жалость. Я здесь, чтобы поддержать его.

— Мгновенная смерть. — Произнёс он хриплым голосом. — Я убил его.

— Это не так. — Восклицаю я. — У каждого из нас своя судьба. Все было предрешено заранее. Ты не мог знать. Ты видел своего брата счастливым, и ты хотел сделать его еще более счастливым, подарив мотоцикл. Не вини себя, ведь наши близкие… Они видят. Я уверена Уильям не согласился бы с тобой. Моя мать говорила, что после смерти мы попадаем в лучшую жизнь, но кроме бога, никто не знает, когда настанет этот день.

Ричард кивает, уголок его губ дергается.

— Спасибо, мышка. Об этом знает только Дэниел. На первую годовщину я был так зол, что чуть не уволил половину штата. Он ворвался в мой кабинет и потребовал объяснений. Но рассказав тебе, мне действительно стало легче. Родители винят меня в его смерти, они просили меня не дарить ему мотоцикл, но я клянусь, что он был счастлив, а я просто хотел исполнить его мечту.

— Я верю тебе, Ричард. Мне жаль это говорить, но возможно, если бы это не случилось той ночью, то случилось бы днем позже, что-то другое. Все предрешено. Просто кто-то чувствует это, знает, что завтра для него не наступит, а кто-то просто умирает, не ожидая подвоха. Возможно это даже лучше, когда ты не знаешь, что в следующую минуту не сможешь сделать вздох.

Ричард смотрит на меня непонимающим взглядом. Я набираю кислород в легкие и решаю отплатить ему, открыв и свою душу.

— Моя мать болела раком. Лейкемия. Она боролась с ним три года. В последние дни перед