А в завершение было сказано:

«Я не теряю надежды установить контакт с потомками создателей Сети Миров, которые сохранили значительную часть знаний своих предков. Также, в силу ряда причин, присутствует большая вероятность того, что представители возможно ещё существующей высокоразвитой цивилизации обнаружат меня сами. С этой целью я решил устроить постоянную базу на планете Эдем-1068 (см. карты). Там я буду вынужден частично нарушить своё обязательство и разморозить определённое количество людей, поскольку в ходе длительного исследования Сети Миров я почти исчерпал бортовые запасы водорода и дейтерия, а пополнить их самостоятельно не могу… («Вот так-то!» – сказал я смущённому Штерну.)…Но это необходимо сделать, иначе угрозе подвергнутся жизни всех тридцати тысяч человек и пятидесяти тысяч человеческих эмбрионов, находящихся в криогенных камерах. Остальная информация – при встрече.

ИР, с/н: DA-685, корабль "Ковчег-2”».

Упомянутых карт было шестьдесят семь, соответствующим образом пронумерованных. Они представляли собой трёхмерные снимки планет с чёткими наземными ориентирами и покрывающей их сеткой порталов. Первая в этом ряду была Шамбала-1 (по терминологии ИРа, Инферно-1). Одна из ячеек была обозначена словом «начало». На всех последующих картах были указаны порталы входа и выхода, соединённые стрелками. А шестьдесят седьмая карта изображала сам Эдем-1068 с ориентировочным местом расположения лагеря. Для пущего удобства карты всех планет были снабжены системой географических координат, причём на каждой из них нулевой меридиан (который в отличие от полюсов и экватора является объектом относительным) проходил через центр входного портала, а для другого портала, ведущего в следующий мир, были указаны широта и долгота.

Примечательно, что первые три мира по этому маршруту были полностью разрушенные – Инферно. Потом шли разрушенные частично – Лимбо, которые чередовались с уцелевшими – Эдемами. Начиная с тридцать седьмой планеты, дальнейший путь проходил исключительно через Эдемы – очевидно, всё дальше и дальше к периферии Сети Миров.

– А «Ковчег», вернее, его ИР, оказывается, фантазёр, – заметила Краснова. – Вон какие названия придумал! Мёртвые планеты – Инферно, ад. Частично пострадавшие – Лимбо, чистилище. Незатронутые катастрофой – Эдем. Впрочем, если судить по снимкам, эти последние и впрямь напоминают райские кущи. У создателей Сети Миров губа была не дура, они включали в неё только самое лучшее.

– Рекреационная зона, – прокомментировал Штерн. – Отдых на дикой, девственной природе, сафари там всякие. Раздолье для потенциальных Робинзонов: если устал от суеты цивилизованного мира, то выбирай необитаемую планету по своему вкусу и живи на ней в гордом одиночестве. Ну, можно прихватить с собой Пятницу – мужского или женского пола, всё зависит от вкусов… Гм… Только были ли создатели Сети двуполыми?

– Скорее всего, – сказал Йосидо. – И почти наверняка. Все высшие животные, обнаруженные на самых разных планетах, непременно делятся на самок и самцов.

– Это не аргумент, – возразил я. – Мы исследовали лишь малую часть Галактики. А ты распространяешь наш небогатый опыт на всё мироздание.

– Не распространяю, а экстраполирую, – уточнил Хироши. – Это всего лишь моё предположение. И даже моё убеждение. Нужно отвлечься от частностей и смотреть в корень, вглубь, в основу. А что в основе всего живого? Белок. А в основе белка? Аминокислоты. Все инопланетные формы жизни, которые нам известны, основаны на белке, причём состоящем из тех же самых аминокислот, что и земная жизнь. Аминокислоты – это универсальный язык, на котором Господь Бог пишет свою космическую книгу жизни.

– Вы верите в Бога, Хироши? – спросил у него Лопес.

– Однозначно, сэр. Но не в некий высший дух, любящий и всепрощающий или гневный и карающий. Я верю в Создателя, Творца всего сущего во Вселенной. Мой атеизм приказал долго жить, когда я серьёзно занялся биологией. В этой науке Господь стучится в каждую дверь и вкрадчиво спрашивает: «Угадайте, дети мои, почему при всём разнообразии планет жизнь везде основана на одних принципах? Кто это устроил?»

– Очень интересно, – сказал адмирал. – Мы обязательно поговорим об этом – но как-нибудь позже. А сейчас нам нужно решить, что делать дальше. Полетим к Эдему-1068 все вместе на «Гермесе» или отправим челнок с разведгруппой?

Предлагая второй вариант, Лопес явно подразумевал, что разведгруппу возглавит он.

– Челнок отпадает, – решительно ответил я. – Шестьдесят шесть туннелей – путь неблизкий, и как капитан я категорически против того, чтобы надолго разделять экипаж, он и так небольшой. К тому же челнок практически беззащитен, а на Эдеме-1068 может быть что угодно – в лучшем случае всё ещё ожидающий высокоразвитых инопланетян «Ковчег-2» со свихнувшимся ИРом. Так что летим на «Гермесе». В конце концов, это ведь тоже будет межзвёздный полёт.

Лопес согласно кивнул:

– И не просто межзвёздный, а межгалактический.

Полёт через шестьдесят пять промежуточных планет занял у нас чуть меньше двух суток. Сами переходы по туннелям происходили мгновенно, но входные и выходные порталы располагались на приличном расстоянии друг от друга, порой даже с противоположных сторон планет, и в среднем на перелёт между ними мы тратили около сорока минут.

Добравшись до Эдема-1068, мы без проблем отыскали указанный на карте лагерь. Вернее, то место, где он когда-то располагался. От него осталось совсем немного: еле видимые следы траншей по периметру бывшего лагеря; остатки фундамента для нескольких блочных домов; заросший травой и кустарником, но всё ещё отчётливо заметный с высоты обширный участок когда-то выжженной земли на месте посадки корабля (в те времена ещё не существовало антигравов); два канала, проведённых от протекавшей неподалёку речки к «посадочной площадке» – тот, что выше по течению, предназначался для закачки воды в корабельный фильтр, а второй – для слива обратно в реку после выделения из неё водорода и дейтерия в необходимой для работы реактора пропорции.

– Судя по размерам поселения, здесь проживало несколько тысяч человек, – констатировал Лопес, когда «Гермес» завис на антигравах на высоте десяти километров над лагерем. – Следовательно, «Ковчег» разморозил всех своих пассажиров… Или, скорее, первая группа людей, которых ИР оживил, чтобы они помогли ему в пополнении запасов топлива, взяла власть в свои руки и разморозила остальных. Какое-то время – от нескольких месяцев до нескольких лет – они здесь жили, а потом куда-то улетели. Но куда? По идее, они должны были оставить указания.

– По пути сюда мы облетели почти полпланеты, – заметила Краснова. – Если бы на орбите находился бакен, мы бы услышали его позывные. Хотя у него могло закончиться питание. Или он мог, как на Шамбале-1, упасть на планету. Но здесь слишком плотная атмосфера, он бы сгорел.

– Пожалуй, да, – согласился Лопес. – Если так случилось, это будет проблемой. Большой проблемой. Но я надеюсь, что пассажиры «Ковчега» оставили контейнер с записями где-нибудь в пределах лагеря. Геосканирование показывает наличие на небольшой глубине под землёй множества разных предметов. Это обычный мусор, который везде оставляет после себя человек. Однако среди массы плевел может отыскаться и зёрнышко.