– Выходит, я для тебя вообще ни черта не значу, так.

– К нам с тобой это не имеет никакого отношения, Фейс. Но я сомневаюсь в том, что человек, решивший вернуть себе сына, вдруг вздумал покончить с собой.

– А не приходило ли тебе в голову, что источником его депрессии как раз и стало осознание того, что ему никогда и ни при каких обстоятельствах не получить Сэма?

– Приходило. Но еще больше меня удивляет следующее: почему Пит допускал мысль, что у него в суде есть хоть какой-то шанс? Может быть, у него было что-то на тебя, Фейс?

– Да не существует ничего такого, что могло бы перевесить его занятие порно! – рявкнула Фейс. – Господь с тобой!

– Есть преступления и посерьезнее, чем съемка грязных фильмов.

– Только не для суда по делам семьи. – Она резко встала. – Я пришла сюда, чтобы поговорить по душам, а не на допрос.

– Ты пришла сюда, чтобы попытаться злоупотребить нашими отношениями, – возразил Уит. – Ты просишь меня ради Сэма не устраивать из расследования спектакль. А я прошу у тебя объяснений по поводу того, что происходило с Питом. Ситуация, как видишь, обоюдоострая, дорогая моя.

– Я уже рассказала тебе все, что знала. – Фейс снова села.

– Вероятно, мне придется отказаться от этого дела.

– Нет, не делай этого! – В ее глазах мелькнул панический страх. – Если ты откажешься, то придется объяснять причину, а я не хочу, чтобы Сэм узнал о нас с тобой.

– Тебе не удастся держать Сэма в стеклянной колбе.

– Послушай, для него все это… очень болезненно…

Отца в его жизни не было… Мать и бабушка очень заняты. А теперь, после смерти Пита, я не имею права сыпать ему соль на раны. Уит, ну пожалуйста. Только не сейчас. – Она закрыла лицо руками.

– А эта яхта, на которой жил Пит. Она ведь принадлежит семье, подозреваемой в бурной деятельности с нар. котиками на побережье.

– Люсинда говорила мне об этом. – Фейс откинулась на подушки дивана и опустила руки. – Господи, как же он все это здорово устроил! Один взрывной заряд за другим, и все для того, чтобы потопить корабль собственной матери.

– Но ведь погиб-то он, а не Люсинда. – Уит сел рядом с ней. – Где ты была прошлой ночью?

– И я не должна обижаться на этот вопрос?

– Это твое дело, Фейс.

– Прошлой ночью я была дома, с Сэмом. В последние дни я проводила с сыном слишком мало времени. Мы поужинали, потом посмотрели телевизор и рано легли спать. Все это есть в скромном маленьком протоколе моих показаний.

– Хорошо» – сказал Уит. – Спасибо. Она взяла его за руку.

– Я говорила тебе только правду. Я уверена, что Пит действительно застрелился. А все эти версии – кино о Кори, идея Пита об опекунстве, его пребывание на яхте, принадлежащей торговцам наркотиками, – ложные. Я тебя умоляю, Wit. He включай ты все это в свое расследование, ты ведь можешь это сделать! Если ты этого не сделаешь, то позволишь такому ничтожеству, каким был Пит, победить. Победить меня. Победить нас.

– Я не могу тебе этого обещать, Фейс. Просто не могу. Она поднялась; ее лицо перекосилось, как будто она получила пощечину.

– Твоя проблема, Уит, состоит в том, что все ожидают от тебя какого-то подвоха, и ты, черт возьми, никого никогда в этом не разочаровываешь.

В дверь громко постучали. Фейс тут же умолкла. Уит встал, подумав, что она могла бы спрятаться в ванной или туалете, но Фейс осталась на месте, и он подошел к двери.

Это была Клаудия.

– Привет, – сказала она и, глянув ему через плечо, увидела стоявшую у дивана Фейс Хаббл, пустой бокал на журнальном столике, а рядом с ним еще один, наполненный наполовину.

– Простите, – извиняющимся тоном произнесла она. – Уит, я не знала, что ты не один.

– Проходи, – предложил он. – Мы с миссис Хаббл как раз говорили о ее бывшем муже. Хочешь чего-нибудь выпить?

– Мне бы кока-колы. – Клаудия села, а Уит тем временем бросил в стакан кубики льда и открыл литровую бутылку колы. Протянув Клаудии напиток, он посмотрел на обеих женщин. Повисшая в комнате тишина была плотнее густого тумана в морозное зимнее утро.

Клаудия первой прервала молчание:

– Я очень рада, что вы тоже оказались здесь. Мы только что получили подтверждение от Андерса Соренсена, что Пит нанял его представлять свои интересы при подаче иска на оформление опекунства над своим сыном. Надеюсь, что вы поможете нам понять, почему он это сделал.

– Я уже говорила судье Мозли, – медленно произнесла Фейс, – что судебные притязания Пита – это его Личное дело. Он игнорировал Сэма более пятнадцати лет и фактически не выполнял родительских обязанностей. У него полностью отсутствуют серьезные основания для подачи претензий по поводу опекунства.

– Тогда зачем ему было нанимать Соренсена? – спросил Уит. Андерс Соренсен был из старинной семьи и считался одним из лучших адвокатов в округе. Ему было под семьдесят; маленького роста, задиристый, всегда аккуратно одетый, он наводил страх в зале суда.

– Может, потому, что Соренсен – республиканец с большими деньгами, который мечтает о том, чтобы Люсинда проиграла выборы? – вспыхнув, едко спросила Фейс. – Черт побери, я действительна не знаю, зачем Пит поступил так. Я столько раз успела повторить это что уже начинаю сомневаться, все ли у вас обоих в порядке с головой.

Уит и Клаудия промолчали.

– Если у вас нет больше вопросов, то мне пора идти, – сказала Фейс. – Сэм ждет меня к ужину.

– Я бы хотел поговорить с Сэмом, – спокойно сказал Уит. – Очень коротко.

– Позвоните мне завтра, и мы договоримся о времени. – Она взяла сумочку и направилась к двери, даже не посмотрев в сторону Клаудии. Уит пошел провожать ее. Фейс шла по дорожке мимо бассейна, не сбавляя шаг и не оглядываясь, а он молча следовал за ней.

Когда он вернулся в домик для гостей, Клаудия внимательно посмотрела на него и, не скрывая недоумения, сказала:

– Подойдя к двери, я услышала, как она орала на тебя.

– Мы с ней знакомы уже некоторое время. Она очень расстроена.

– Ну и?…

– Самое главное на свете для нее – это ее сын, – ответил Уит – Но в одном она права: Пит не должен был подавать иск в суд по делам семьи.

– Если только она сама не совершила что-нибудь похлеще, чем его фильмы для взрослых, – закончила Клаудия.

Уит отхлебнул из бокала.

– Я думаю, что мы с тобой могли бы завтра утром побеседовать с Джейбсом Джонсом, – предложила Клаудия. – Секретарша сказала, что это укладывается в твое расписание.

– Договорились, – с готовностью согласился он.

Она тронула его за руку.

– Вы больше ничего не хотите мне сказать, ваша честь?