— Я везде тебяищу. — Дэниел вошел в зимний сад, шаркая ногами по кирпичному полу. — Почему тысидишь в темноте?

Послышалосьгромкое шипение, а потом появилось яркое пламя. Дэниел зажег лампы, стоявшие надвух столах. В саду пахло торфом и мокрой землей.

Джеймс поднес корту бокал виски, сделал несколько глотков, и мягкое, приятное тепло согрело егогорло.

Сев в креслонапротив Джеймса, Дэниел некоторое время внимательно смотрел на него, а потомпроизнес:

— Каллео сказалмне, что ты приехал домой три часа назад. Мы с тобой должны просмотреть отчеты.

Джеймснедовольно поморщился.

— Отчеты? —переспросил он.

— Неужели ты непомнишь? Они понадобятся нам на заседании комиссии, которое назначено напятницу. Именно этим мы с тобой и занимались, когда приехали почтенные дамы иотвлекли нас от неотложных дел.

Услышав словаДэниела, Джеймс снова вспомнил события этого дня. Придвинувшись поближе кдругу, Дэниел спросил:

— Джеймс, у тебячто-то случилось?

— Почему тырешил, что у меня что-то случилось?

— Я воевал стобой бок о бок, дружище. Мы вместе проходили через пустыни, продирались сквозьджунгли. Мы сражались с турецкими вероотступниками и восточными пиратами.Вместе кутили. Я знаю тебя лучше, чем собственную мать.

Джеймс поставилбокал на стол и встал с кресла. Посмотрев на темный сад, он признался:

— Дэниел, ясегодня совершил очень гнусный поступок.

Его друг ответилне сразу. Он помолчал немного, обдумывая услышанное, а потом сказал:

— Насколько язнаю, ты всегда ведешь себя благородно.

Джеймс неответил. Он просто не мог ничего сказать. В наступившей тишине разверзлисьнебеса и дождь стал еще сильнее.

— Неужели всетак плохо? — спросил Дэниел, придвигаясь к Джеймсу еще ближе. — Расскажи мнеобо всем, и вместе мы решим эту проблему.

— Решимпроблему... — горько усмехнувшись, повторил его слова Джеймс. — Я мог бы решитьэту проблему за три секунды, если бы не свалял дурака. Мне нужно просто вернутьКэролайн Пирсон документы на дом — и больше ничего. — Опершись рукой на оконнуюраму, Джеймс наблюдал за тем, как падают тяжелые капли дождя. Помолчав немного,он добавил: — Но я не могу этого сделать.

Друзья молчали,и в наступившей тишине было слышно, как дождь стучит по крыше и кирпичномуполу.

— Джеймс,неужели ты влюбился?

Джеймсупоказалось, что он ослышался. Повернувшись к Дэниелу, он удивленно посмотрел нанего.

— Что ты сказал?

— Я спросил, невлюбился ли ты часом, — повторил Дэниел. Его лицо при этом было совершенносерьезным.

— Ты в своемуме? Я едва знаком с этой женщиной.

— Да, и с тогосамого момента, как ты с ней познакомился, ты стал раздражительным. Правда,сегодня днем твое настроение на некоторое время улучшилось, и ты, спешнопокинув дом, опустошил все цветочные лавки Лондона.

— Откуда тызнаешь об этом?

— Джеймс, тывзял с собой десять лакеев. С такой помпой выезжает только мэр Лондона... и всемы знаем, куда именно ты поехал. Об этом известно даже посудомойке. Все слуги вдоме только о тебе и говорят.

Джеймсу былоявно не по себе. Он нервно переминался с ноги на ногу.

— И вот сейчас,когда буквально со дня на день должно состояться судьбоносное для нашего стобой общего дела заседание парламентской комиссии, ты почти весь день просиделв обнимку с бутылкой виски, размышляя над проблемой, которую, как ты сампризнался, можно было решить за три секунды. Однако ты не можешь этого сделать,не так ли, Джеймс? И все потому, что, если ты отдашь ей документы, эта женщинанавсегда исчезнет из твоей жизни.

Феррингтонмедленно опустился на подоконник. Его удивило то, как точно Дэниел описал егочувства.

— Все этодовольно нелепо, не так ли? Я знаю ее меньше двадцати четырех часов, и все этовремя постоянно думаю о ней, — сказал он и прижал вспотевшие ладони к ногам.

Дэниел снова селв кресло. Он изобразил небольшую пантомиму, показав, как он натягивает тетиву.

— Стрела Амурапопала в цель. Ты влюбился.

— Непреувеличивай. Влюбиться за такой короткий срок просто невозможно.

— Слышал бы этоМарк Антоний.

— Причем здесьМарк Антоний?

— Как только онувидел Клеопатру, то сразу же забыл и о Риме, и о своей военной славе. РадиГвиневер Артур разрушил Камелот, ради Далилы Самсон отрекся от Бога, а Адамради Евы покинул райский сад. В истории много примеров того, какие безумстваспособны совершить влюбленные мужчины.

— Все этополнейшая чушь. Скажи, какое отношение ко мне имеют все эти истории?

— Это не чушь.Каждый день в парках и садах этого города мужчины сражаются на дуэлях из-запрекрасных женщин. Джеймс, любовь, как правило, приходит внезапно. Онапревращает сильных мужчин в слабых и безвольных, а умных и рассудительных — вбезрассудных глупцов. И я хочу спросить тебя — неужели ты думаешь, что тынеуязвим для стрел Амура? Поверь мне, ты ничем не отличаешься от остальныхособей мужского пола, которые способны потерять голову от любви.

Джеймс встал сподоконника. «Неужели я влюбился? Нет, не может быть», — подумал он.

— Я не влюблен,— сказал он, шагнув вперед. — Но меня почему-то тянет к ней, — признался он,сделав еще один шаг. И, крепко сжав кулаки, воскликнул: — Она не чувствуеттого, что чувствую я! Я ей не нужен, и я не в праве осуждать ее за это.

— Онеразделенная любовь! — сказал Дэниел, понимающе кивнув.

Джеймснахмурился.

— Черт бы еепобрал! — в сердцах вскричал он. Джеймс уже оправился от смущения, и теперь егопереполняли гнев и раздражение. — Я еще не совсем потерял голову и могу себяконтролировать. Что ж, это к лучшему. Да, мне не нужна Кэролайн Пирсон.

Это признание,казалось, придало ему сил. Взяв со стола бокал виски, Джеймс залпом осушил его.

Дэниел наблюдалза ним, не скрывая удивления. Таким своего друга ему еще ни разу не доводилосьвидеть.

— Ты в этомуверен?

— Совершенноуверен, — подтвердил Джеймс. — На свете много женщин, гораздо более красивых исговорчивых, чем Кэролайн Пирсон.

— Гм... — Дэниеллукаво улыбнулся.

Джеймсу оченьзахотелось стереть довольное выражение с лица друга. Однако он сдержался иснова вспомнил о делах.

— Давай займемсяотчетами, которые ты принес, — предложил он.

— Мы обязательнозаймемся этим, но позже. А сейчас ты поедешь на обед к Лэвенхемам.