Кэролайнмедленно поднялась на ноги. Она уже испытывала эти чувства. Это было сразупосле свадьбы. И она попыталась вспомнить, что чувствовала до того, как вышлазамуж, в то время, когда Трамбалл ухаживал за ней. Однажды она даже позволилаему поцеловать себя. Это случилось в тот вечер, когда объявили об их помолвке.Поцелуй предвещал страсть — страсть, которая так и не возникла после того, какони поженились. Это был первый и единственный страстный поцелуй, который подарилей Трамбалл.

Он относился кжене как к вещи. Его грубое и жестокое обращение убило в ней и желание, илюбовь, и нежность — словом, все те чувства, которые она испытывала к нему досвадьбы.

Много лет назад,когда Кэролайн была юной и наивной невестой, она спросила у матери, хорошо этоили плохо, если женщина хочет мужчину? Услышав ее вопрос, мать очень смутилась.Такие вещи не принято было обсуждать. «Интересно, как бы Минерва ответила наэтот вопрос?» — подумала Кэролайн и нахмурилась. Именно Минерва виновата в том,что мистер Феррингтон подумал, будто Кэролайн — развратная женщина. А что жееще он мог подумать после того, что ему наговорила ее тетка? Да и сама Кэролайнотчасти виновата в этом, ведь она с такой готовностью отвечала на его поцелуи.

Расхаживая покомнате и обдумывая создавшееся положение, Кэролайн снова пришла в ярость. Онадолжна вернуть себе свой дом. Ведь в конце концов, существуют суды, и онисозданы для того, чтобы защищать несчастных вдов от таких негодяев, как ДжеймсФеррингтон. Какое, однако, у него красивое и звучное имя...

И какомубессовестному, беспринципному человеку оно принадлежит!

Завтра онаобязательно поедет к адвокату. Нет, не к адвокату семьи Пирсонов. Она самавыберет, к кому ей обратиться. Это давно уже нужно было сделать, однако в товремя ей не хотелось раскачивать семейный корабль Пирсонов, да и денег лишних унее не было. Сейчас же она раскачает этот корабль до предела! И корабль мистераФеррингтона тоже!

Однако сначалаей необходимо поговорить с Минервой. И с этой задачей она справится довольнолегко.

Через часКэролайн уже входила в роскошный дом баронессы. Она сказала слуге, открывшемудверь, что ей необходимо поговорить со своей теткой. Через несколько минутслуга сообщил, что Минерва ждет ее в маленькой гостиной.

— Что случилось,Кэролайн?

Кэролайн,схватив свою тетку за руку, усадила ее на небольшой диван, стоявший в гостиной.

— Минерва, чтоты сказала мистеру Феррингтону? — спросила она.

Тетушка застылаот удивления.

— Значит, этоправда. Ты сказала ему, что я хочу стать его любовницей, — произнесла Кэролайн,густо покраснев.

«Почему прислове «любовница» я всегда краснею?» — подумала она.

— Мы сказали,что ты, возможно, сделаешь ему одно предложение.

— Мы?

— Да, мы:Шарлотта, Виолетта и леди Мэри.

ИзумленнаяКэролайн медленно опустилась на диван.

Как будто быпрочитав ее мысли, встревоженная Минерва проговорила:

— Прошу тебя, несердись на них. Ведь они считают себя твоими крестными матерями. Они хотелипомочь тебе.

— Да, но онисказали мистеру Феррингтону, что я собираюсь сделать ему предложение! —воскликнула Кэролайн, тряхнув головой. — Это же просто бред! Как им такое вголову могло прийти?

Положив руки наколени, Минерва призналась:

— Это я имсказала.

— Минерва, дакак ты вообще могла подумать, что я соглашусь на такую постыдную роль?

— Вчера ты веласебя довольно странно. На прошлой неделе ты сказала мне, что не собираешьсявыходить замуж во второй раз, а потом провела вечер с мистером Феррингтоном...

— Откуда тызнаешь, с кем именно я провела вечер?

— Джаспер сказалмне, в какое время ты уехала из дому, а потом ты пришла... — Минерва, понизивголос, закончила фразу: — Практически босая, и по всему было видно, что ты скем-то страстно целовалась.

От смущенияКэролайн снова залилась густым румянцем.

— А потом, сегодняутром, — продолжала Минерва, — я застаю тебя за очень интересным занятием — тыпишешь письмо мистеру Феррингтону. Вид у тебя при этом был такой виноватый, чтоя просто не знала, что и подумать. Это леди Мэри решила, что ты хочешь завестилюбовника.

— Любовника? —изумленно повторила Кэролайн. Поднявшись с дивана, она прошлась по комнате. Ейнужно было взять себя в руки. — Но почему она подумала, что мне нужен любовник?

Минерва подошлак племяннице и осторожно погладила по плечам.

— Похоже, яобидела тебя. Видит Бог, я не хотела этого. Ты всегда такая замкнутая, такаянапряженная. — Она печально посмотрела на Кэролайн. — Ты еще слишком молода ине можешь жить одна. Это противоестественно.

— Мне не нуженмужчина.

— Кэролайн, невсе мужчины такие, как Трамбалл.

— Что ты знаешьо нем? — возразила Кэролайн, освобождаясь из ласковых рук Минервы.

— Я знаю, что онобижал тебя...

— Он никогда неподнимал на меня руку.

— Я не имею ввиду физическое насилие. Однако он внушил тебе отвращение к семейной жизни, иты больше не веришь в то, что на свете существует любовь.

Разговор принялдовольно неприятный оборот, и Кэролайн холодно заметила:

— Ты, Минерва,читаешь мне лекцию о любви. Согласись, это довольно странно.

— О Кэролайн,прошу тебя, отбрось гордость. Пойми, ты не должна взваливать на свои плечи грузмировых проблем. Я люблю тебя как собственную дочь, однако то, что ты упорноотказываешься принять чью-либо помощь, очень беспокоит меня. У тебя должны бытьдрузья, которым ты можешь доверять. И у тебя обязательно должен быть любимыйчеловек.

Кэролайнпочувствовала, как на глаза навернулись слезы. «Неужели я сейчас расплачусь?Какой ужас!» — испугалась она, и в этот момент слезинка покатилась по ее щеке.Кэролайн подняла руку, затянутую в перчатку, чтобы остановить ее, и в этотмомент слезы ручьем хлынули из глаз.

— Неужели таклегко понять, что именно со мной происходит? Неужели ты без особого трудаможешь прочитать все мои мысли? — спросила она.

— На нашейгрешной земле нет ни одной женщины, которая не нуждалась бы в любви и в верных,надежных друзьях.

— Я ни в ком ненуждаюсь, — сказала Кэролайн. Открыв свою сумочку, она вытащила носовой платоки приложила его к глазам для того, чтобы осушить горькие слезы. Ей необходимобыло как можно быстрее успокоиться. — И ты, Минерва, ошибаешься, я уже пыталасьпобеседовать обо всем, что меня волнует, с одним человеком. Это была моя мать.

Кэролайн былоочень тяжело говорить об этом, однако она вдруг почувствовала, что ей нужноизлить душу.