Однако и в училище Вертинской не было покоя, поскольку и там ее донимали поклонники. Один сумасшедший парень даже гонялся за ней с ножом по аудитории, грозился зарезать ее и покончить с собой. Еще была женщина, которая бросала ей в лицо песок, завидуя ее красоте и славе. Короче, Вертинской срочно требовалась сильное мужское плечо, которое смогло бы ее защитить (ее отец скончался еще в 1957 году). И она стала подыскивать себе достойного мужа. Сначала она встречалась с Андреем Мироновым – тоже сыном знаменитых артистов. Однако он оказался «маменькиным сынком». Тогда Вертинская выбрала другого юношу-мажора с хорошей родословной – Никиту Михалкова. За него она и вышла замуж, а 24 сентября 1966 года у них родился сын Степан.

Однако этот брак изначально был обречен на неудачу. Как отметит чуть позже сама Вертинская: «Двум сильным личностям в одной берлоге тесно». Как результат: в середине 1968 года Анастасия и Никита расстались. По ее же словам: «Развод явился для меня ужасной трагедией. Встретились два сильных человека в период своего формирования. Я по натуре не жена гения, не могу нигде быть вторым человеком, только первой… Я исступленно, почти маниакально хотела стать актрисой. Ради этого, мне казалось, я должна пожертвовать всем. А Никита конечно же шел своим путем. Ему нужна была женщина, которая жила бы его жизнью, его интересами. Он мне всегда говорил, что назначение женщины – сидеть на даче и рожать детей…»

В том же 1968 году Вертинская поступила в труппу «Современника», до этого больше года отработав в Театре имени Вахтангова. К тому моменту она из юной звезды превратилась в зрелую. За ее плечами были роли в таких советских кинохитах, как «Гамлет» (Офелия), «Война и мир» (Лиза Болконская), «Анна Каренина» (Кити Щербацкая).

В «Современнике» Вертинская с ходу вошла в репертуар, играя одну роль за другой в спектаклях: «Мастера» Р. Стоянова – Милкана, «Искусство комедии» Э. де Филиппо – Жена, «Голый король» Е. Шварца – Фрейлина, «Третье желание» В. Блажека – Модельерша, «Большевики» М. Шатрова – Девушка.

Роман Ефремова и Вертинской начался в середине 1969 года на гастролях в Ташкенте. Как гласит легенда, плененный красотой молодой актрисы Ефремов ночью залез к ней в номер по стене, после чего… прочел ей красивый монолог. Вертинская была женщиной обеспеченной, привыкшей к красивой жизни, поэтому, сойдясь с Ефремовым, для которого вопросы поддержания собственного имиджа никогда не стояли столь остро, она постаралась сделать из него стильного мужчину. Она сделала ремонт в его квартире, купила мебель, видимо втайне надеясь, что Ефремов растает и, подав на развод с Покровской, женится на ней. Но тот с этим делом не спешил. А пока, задумав в 1969 году ставить чеховскую «Чайку», определил Вертинскую на роль Нины Заречной.

Затем подоспело и кино, где любовники снимались вместе. Речь идет о фильме режиссера с «Мосфильма» Алексея Сахарова «Случай с Полыниным» по К. Симонову. В нем Ефремов и Вертинская играли возлюбленных: он – командира авиационного полка Николая Полынина, она – молодую московскую актрису Галину Прокофьеву. Вообще, это произведение было навеяно Симонову реальной историей времен войны – когда его тогдашняя супруга, знаменитая киноактриса Валентина Серова, увлеклась генералом Константином Рокоссовским. В повести рассказывалось о том, как в первые дни войны Галина вместе с фронтовой актерской бригадой была направлена на Карельский фронт. Именно там впервые услышал ее песни Полынин. Но вскоре актриса уехала, а комполка продолжал воевать, думать о Галине и писать короткие письма женщине, на которой решил жениться…

Роман Ефремова и Вертинской с перерывами будет тянуться не один год, а целое десятилетие (чем-то он будет напоминать отношения Ефремова с Ниной Дорошиной). По словам А. Вертинской: «Олег Николаевич с его огромным жизненным опытом дал мне жизнь как актрисе. Я его обожала. Ему не было нужно, чтобы я готовила ему супы, всегда находилось где поесть. Но в тот период, когда я хотела выйти за него замуж, это было невозможно, так как он был женат. А когда он этого сам захотел, я его уже не любила. При этом Олег Николаевич был очень пьющим человеком. Это тяжкий крест, и я его взвалить на себя не могла…»

Спектакль «Чайка» станет последней постановкой Олега Ефремова в «Современнике». Всего же за 14 лет работы в этом театре наш герой поставит 18 спектаклей плюс еще один («Матросская тишина»), который выпущен в свет так и не будет. Причем два последних года Ефремов не выпустит ни одного спектакля, что не было случайностью. К тому моменту у него наступила усталость от работы в этом коллективе, он просто перестал расти в нем как творческая личность. И многие недавние соратники, с кем он делил не только общую сцену, но и стол и хлеб, превратились в людей, которым он стал чужд. Это, кстати, было заметно по двум его последним постановкам. Речь идет о спектаклях «С вечера до полудня» В. Розова и той же «Чайке». И в обоих из них он играл главные роли.

В первом Ефремов перевоплотился в главу семейства – маститого писателя Андрея Константиновича Жаркова. Именно в его доме и разворачивалось действие пьесы, в центре которой были судьбы членов этого семейства. Так, сын писателя, Ким Жарков, тоскует по ушедшей от него и уехавшей за границу жене, внук Альберт ждет встречи с матерью, параллельно решая проблемы первой любви. А дочь Нина много лет назад пыталась покончить с собой из-за несчастной любви к Леве… И вот возвращается жена Кима, желая забрать сына с собой за кордон. Одновременно появляется и Лева, приехавший погостить на несколько дней… Сам Андрей Константинович, крупный, но давно не печатающийся писатель, долго и мучительно пишет никому не нужный роман. Но жизнью правят не выдуманные, а реальные страсти. Он приходит к серьезной переоценке своего творчества и уничтожает рукопись романа, работе над которым отдал много времени и сил.

Из «Чайки» Ефремов сделал горький памфлет на тему своего затянувшегося пребывания в «Современнике», а также высмеял своих друзей-либералов, которые много болтают, но ничего не делают (как это делали чеховские герои в «Чайке»). Как напишет чуть позже близкий к Ефремову критик А. Смелянский: «Он внес в «Чайку» идейный разброд конца 60-х годов. Люди перестали слушать и слышать, они только выясняли отношения, пили, склочничали и ненавидели друг друга…»

Либеральная критика встретила спектакль в штыки и нарекла его «поражением режиссера Ефремова». Писалось, что в течение всех 14 лет, что Ефремов руководил «Современником», ему сопутствовал успех, но, когда он впервые всерьез взялся за классику, его постигла неудача. Дескать, «Чайка» стала его первой невзаимностью с залом – поражением, перенести которое он вряд ли сможет в стенах «Современника», где коллеги тоже оценили работу Ефремова как неудачу. От него отвернулись даже его давние друзья-товарищи. Например, И. Кваша выразился следующим образом: «Я очень хорошо помню Олега молодым, и иногда мне не хочется вспоминать его старым… Главное в нем было то, что он борец. Это определяло его характер. Для него было важно создать союз единомышленников, чтобы все любили друг друга, чтобы образовалась семья… Но природа не дала ему одной способности – любить по-настоящему. Горячо любит человека, пока он рядом, пока есть общее дело, а потом все как будто уходит в песок…»