и такой де дороги ни в котором государстве хуже нет, и мосты не мощены и в дороге едучи их, свейских послов, в коретах рострясло, и которые вещи у них, послов, есть, и то все портится, и посольская их большая корета от такой худой дороги попортилась“»[209]. В Посольском приказе приставами были недовольны: идут с послами слишком спешно и с пути от Новгорода до Торжка больше двух недель ни о чем к государю не отписывали, «и то вы знатно учинили, — писали им с выговором из Посольского приказа, — своим нерадением и простотою, что о тех послех, где они в тех числех были, ему, великому государю, было неизвестно. А напред сего от прежних приставов того не бывало, а писывали к великому государю о послех со всякого стану, а не спали»[210].

Почему-то только с началом июля 1699 г. в Москве стали готовиться к приему посольства, причем приготовления происходили с обычными трениями между приказами, задержками и проволочками. Из Посольского приказа рассылались памяти по соприкосновенным с делом приема послов ведомствам. В Конюшенный приказ писали о снаряжении для посольства «нарядной кареты о шести лошадях», в которой послы должны были въезжать в столицу от «встречного места за Тверскими воротами за Земляным городом», т. е. от старых Триумфальных ворот; о заготовке 65 добрых верховых лошадей с «нарядом» для посольских дворян и чиновных людей и о снаряжении ста человек конюхов на «чистых лошадях» для встречи посольства. Земскому приказу было указано позаботиться о ремонте мостовой по пути посольского въезда «по Тверской улице в Земляном и в Белом городе и от Неглиненских (Воскресенских) ворот Красною площадью и по Ильинскому крестцу и по Покровке до Большого посольского двора мост поделать и, в которых местех худ, вновь сделать доброй и настлать тот мост байдачными досками». Земский же приказ должен был нарядить к Посольскому двору пять человек земских метельщиков. На обязанности приказа Большой казны лежало заготовить на Посольский двор для хозяйственного обихода посольства «двадцать сажен дров березовых добрых четырехаршинных», поставить 20 же возов добрых сена и 15 четвертей овса и нанять двух человек водовозов с лошадьми для возки воды на посольский обиход. Большая же казна должна была заготовить для отсылки посольству на подхожий стан в село Никольское «почестный корм». Большой дворец — снарядить туда же «почестное питье», а Ямской приказ — дать подводы для перевозки корма и питей в село Никольское. Корм закупался в городских рядах; в составе его перечисляются: яловица, 5 баранов, 5 гусей, 20 кур, 2 куря индейских, 2 тетерева, 5 уток, 3 поросенка — «все живое доброе», да 5 полот ветчины, 200 яиц,1/2 пуда масла коровья, 2 ведра уксусу, на 16 алтын 4 деньги луку, чесноку, капусты, хрену, свеч сальных да на 2 рубля хлеба, калачей и саек. В составе «почестного питья» указаны 10 ведер пива ячного доброго, 30 ведер пива расхожего, полведра романеи, 2 ведра вина боярского, ведро ренского, ведро меду малинового, 3 ведра меду обарного, 5 ведер меду паточного, 3 ведра квасу медвяного, 10 ведер меду цеженого. В учреждения военного ведомства писали о снаряжении отрядов для встречи посольства при въезде и для несения караульной службы при Посольском дворе, именно в Преображенский приказ о высылке для встречи посольства Преображенского и Семеновского полков; по старой памяти в Стрелецкий приказ о наряде для той же цели стрелецких полков, к генералу Гордону о высылке войск, которыми он командовал, в Разряд об организации отрядов детей боярских и о назначении к посольству приставов, которые должны были сменить «дорожного» пристава и состоять при послах во время пребывания их в Москве. Приставами были назначены два стольника: Владимир Данилов Воробин, Алексей Иванов Калитин и при них дьяк Василий Атемирев[211].

Предполагалось первоначально поставить посольство на Большом посольском дворе, откуда 13 июля выехал цесарский посол Гвариент; но по осмотру, произведенному тотчас же по его отъезде, 13 июля, в нем требовался ремонт, с которым нельзя было поспеть к сроку: прибытие посольства ожидалось 15 июля. В некоторых палатах, как «в средних житьях» — в среднем этаже, так и «в верхних житьях», были в неисправности окна: «в средних житьях в дву палатах в семи окнах были слюдяные окончины и за ветхостью (цесарский) посланник в тех окнах сделал на свои деньги 7 окончин стеклянных, и ныне те окончины дацкой посланник из окон вынял и взял к себе». В третьей передней палате оказались у четырех окончин слюдяных «многие места проломаны», в верхних житьях: «в наугольной палате», выходившей к тверскому подворью, «6 окончин стеклянных проломаны во многих местах… печь зеленая вся ветха» и т. д. К тому же в Москве не оказалось заведующего Большим посольским двором дворянина М. В. Текутьева: съехал в Кашинский уезд и упорно жил там в своей деревне, несмотря на посылки за ним из Посольского приказа с угрозами взысканий за неприезд. Мысль о помещении посольства на Большом посольском дворе была по тем или иным соображениям оставлена; решено было разместить послов в двух находившихся в Китай-городе архиерейских домах: новгородском и ростовском, а потом остановились на одном Ростовском подворье. Но палаты Ростовского подворья также нуждались в ремонте, о котором 17 июля из Посольского приказа писали в Каменный приказ, требуя «в палатах, в которых им, великим и полномочным послом, стоять, своды и стены обелить и подмазать левкасом, и в которых местех мосты (полы) кирпичные в палатах худы, и те починить кирпичем». Из Каменного приказа 19 июля дан был равнодушный ответ, что в приказе «денег и денежных доходов и припасов готовых нет, и в тех палатах стены и своды белить и полы кирпичные чинить нечем». В приказе составили все же смету на этот расход в 23 руб. 32 алт. 5 денег. Большая казна должна была купить для окон Ростовского подворья 10 оконниц стеклянных и 20 оконниц слюдяных новых добрых соответствующей меры; она же должна была позаботиться о внутреннем убранстве палат: стены, двери, лавки и скамьи обить сукнами червчатыми, на столы послать добрые ковры и принять меры к очистке двора Ростовского подворья: «всякий дрязг и помет очистить и с двора свозить и для той работы нанять извозчиков и работников». Земскому приказу предписывалось сделать удобный проезд к подворью. Оказалось, что по существовавшему проезду послам в их огромной карете о шести лошадях «против ворот выезжать тесно», и поэтому Земский приказ должен был построить «от Знаменского подворья до церкви Максима Юродивого