Тем более что обе дамы были явно не в себе. Особенно Жанна, которая, находясь под гипнозом, всё время сбивалась на какой-то совершенно непонятный язык, и ни один из лингвистов, специально приглашённых, не смог прояснить следствию, на какой именно.

Все показания людей, хоть как-то причастных к этим кровавым событиям, ничего не дали. Не дал результатов и розыск, тем более что неясно, кого и где следовало искать. Постепенно всё успокоилось и забылось. И дело об этих ужасных убийствах передали в архив.

Но каждую ночь Тане снится один и тот же сон.

Густые клубы пыли, в которых неспешно двигаются мулы, запряжённые в повозки, гружённые гранитными плитами, погонщики, нещадно истязающие их кнутами, рабы, понуро бредущие рядом с повозками и получающие свою порцию плетей, стражники, следящие за порядком, соглядатаи, снующие между повозками… Мужчины, женщины, дети, животные – все они возникают из пыли и теряются в пыли.

А впереди – старик, одетый в чёрный длинный плащ до пят, с капюшоном, надвинутым на самые глаза, держащий в правой руке посох с человеческий рост, из жёлтого металла. Повелитель уверенно идёт по пустыне и ведёт свой караван, свою судьбу на восток, к точке, где восходит солнце.