— Не знала, что у тебя есть дети.

— Дети? — Верджил смотрит на меня, как будто я жук, которого он раздавил своей туфлей. — Это не моя дочь. Откровенно говоря, из-за нее я и пришел.

Кто его за язык тянул? Даже я понимаю, что этого говорить не следует. Пума поджимает густо накрашенные губы.

— Не смею вам мешать.

Верджил усмехается, и я вижу, как Пума в буквальном смысле начинает пускать слюну.

— Знаешь, Таллула, — говорит он, — а я был бы не против, чтобы ты как раз вмешалась. Но знаешь, прежде я обязан помочь своему клиенту.

У Пумы звонит сотовый, она смотрит на высветившийся на экране номер.

— Черт, как не вовремя! — вздыхает она. — Обождите пять минут.

Она хлопает дверью смотровой. Верджил садится рядом со мной на железный стол, проводит рукой по лицу.

— Ты даже не представляешь, сколько мне должна.

У меня отпадает челюсть.

— Вы хотите сказать, что на самом деле она вам не нравится?

— Таллула? Боже мой, нет конечно! Раньше она лечила мне зубы, но потом уволилась и стала заниматься анализом ДНК. Каждый раз, глядя на нее, я вспоминаю, как она соскребала налет с моих зубов. Лучше уж я пойду на свидание с морским огурцом.

— Они выплевывают свой желудок, когда едят, — говорю я.

Он задумывается над сказанным.

— Я как-то водил Таллулу пообедать. Как я уже говорил, лучше бы пошел на свидание с морским огурцом.

— В таком случае, зачем вы ведете себя так, будто уже готовы к бою?

Верджил уставился на меня.

— Ты не должна такое говорить!

— Вставить свою колбаску, — улыбаюсь я, — войти в пещерку…

— Да что, черт возьми, с нынешними детьми! — бормочет Верджил.

— Всему виной мое воспитание. Мне не хватало родительского глаза.

— Ты считаешь, что я вызываю отвращение, потому что иногда позволяю себе выпить лишку?

— Вы пьете постоянно, и, если уж хотите начистоту, мне противно, потому что вы играете с Таллулой, которая верит, что вы намерены взять у нее номер телефона.

— И возьму ради общего дела, — обещает Верджил. — Ты хочешь выяснить, принадлежит ли твоей маме волос, найденный на теле Невви Рул? Тогда у нас есть два варианта. Мы можем попробовать уговорить кого-нибудь из полицейских запросить анализ ДНК через лабораторию штата, чего они точно не станут делать, потому что дело закрыто и потому что очередь на анализ расписана на год вперед… Или можно попытаться провести анализ в частной лаборатории. — Он поднимает на меня глаза. — Бесплатно.

— Ух ты! Вы действительно стараетесь ради общего дела, — отвечаю я, театрально округлив глаза, — сама невинность. — Можете прислать мне счет за презервативы. Понимаете, мне и так не по себе, не хочу беспокоиться еще и о том, как бы она вас не захомутала известием о беременности.

Он хмурится.

— Не собираюсь я спать с Таллулой. И на свидание ее приглашать не буду. Я всего лишь хочу вселить в нее надежду на возможность нашего свидания. И ради этого она, в качестве одолжения, возьмет у тебя образцы слюны и быстро сделает анализ.

Я, потрясенная планом, не свожу с него глаз. Если он такой хитрый, может, из него действительно вышел хороший частный детектив?

— Когда она вернется, так ей и скажите, — даю я наставление, — может, я и не Фред Флинтстоун, но смогу стать для вас надежным помощником.

Верджил хмыкает.

— Благодарю. Если мне понадобится помощь, сразу к тебе обращусь.

Дверь открывается, Верджил спрыгивает со стола, а я закрываю лицо руками и начинаю всхлипывать. По крайней мере, делаю вид.

— Боже мой! — восклицает Пума. — Что случилось?

Верджил озадачен не меньше Пумы.

— Какого черта? — одними губами произносит он.

Я всхлипываю еще громче.

— Я просто хочу найти м-м-маму. — Я смотрю заплаканными глазами на Таллулу. — Не знаю, куда мне еще идти…

Верджил тут же подыгрывает, обхватывает рукой мои плечи.

— Ее мама пропала несколько лет назад. Дело давно закрыто. И улик нет.

Черты лица Таллулы смягчаются. Должна признать, теперь она меньше напоминает Бобу Фетта.

— Бедняжка, — говорит она и поворачивается к Верджилу. — И ты ей помогаешь? Таких, как ты, Вик, больше нет!

— Нужно взять образец слюны. У меня есть волос, который предположительно принадлежит ее матери, я хотел бы провести митохондриальный анализ ДНК. По крайней мере, это стало бы для нас отправной точкой. — Он поднимает голову. — Лулу, пожалуйста. Помоги старому… другу.

— Не такой уж ты и старый, — мурлычет она. — Ты единственный зовешь меня Лулу. Волос у вас с собой?

Верджил протягивает ей пакет, который нашел в камере хранения улик.

— Отлично. Сейчас возьмем образцы у девочки.

Она наклоняется и роется в ящике в поисках бумажного пакета. Я уверена, что она ищет иголку. Я в ужасе, потому что терпеть не могу иголок, и меня начинает бить дрожь. Верджил встречается со мной взглядом.

— Ты переигрываешь, — шепчет он.

Но он довольно быстро понимает, что я всерьез напугана, потому что начинаю стучать зубами. Я не могу оторвать взгляда от пальцев Таллулы, когда та срывает стерильную упаковку.

Верджил крепко сжимает мою руку.

Не могу вспомнить, чтобы кто-нибудь держал меня за руку. Возможно, бабушка, когда тысячу лет назад переводила через дорогу. Но она делала это из чувства долга, а не для того, чтобы выразить сочувствие и поддержку. Это совсем другое.

Я перестаю трястись.

— Расслабься, — просит Таллула. — Это всего лишь большая гигиеническая палочка. — Она надевает пару резиновых перчаток и маску, велит мне открыть рот. — Я только проведу ею по внутренней поверхности твоей щеки. Это совсем не больно.

Через десять секунд она убирает палочку с ваткой и засовывает ее в небольшую пробирку, которую подписывает. Потом повторяет всю процедуру сначала.

— Долго ждать? — спрашивает Верджил.

— Если «рыть землю», то пару дней.

— Не знаю, как тебя и благодарить.

— Я знаю. — Ее пальцы взбираются по изгибу его локтя. — Я свободна, можешь пригласить меня на обед.

— Вот только Верджил занят, — вмешиваюсь я. — Вы же сами говорили, что записаны к врачу, забыли?

Таллула наклоняется ближе и шепчет, я, к сожалению, слышу каждое слово:

— У меня еще остались гигиенические палочки, если захочешь поиграть в больницу.

— Если опоздаете, Виктор, — снова вмешиваюсь я, — не успеете получить рецепт на очередную порцию своей «виагры».