Тут я был не согласен.

— Простите, льера, но у нас в соседней деревне несколько дней назад оборотни убили охотника.

— Так уж и охотника? Учитывая время года….

— Ну да, браконьера, — поправился я, — но человека же.

— Оборотень нападет в трех случаях: Если ему угрожает опасность, если угрожает опасность члену его стаи или он нашел того, кто нанес ущерб его стаи. В остальном они милые и душевные существа.

— Дядя с отцом с вами бы не согласились…

— Не знаю. Мне они показались именно такими, когда я гостила у них лет десять назад… После того как побила шестерых их лучших бойцов.

Стражник справа коротко хохотнул и бросил:

— Вот после того как побили их лучших бойцов и они стали милыми и душевными.

— Да, я заметил, — вторил ему охранник справа, — как она кому-то морду начистит — они все такие душевные и милые становятся.

— Я смотрю, вы много замечать стали? — с холодными, но от того более угрожающими нотками спросила льера, слегка поворачивая назад голову.

Мужчины тут же выпрямились в седле, голову прямо, лица в одно мгновение стали серьезными и выражающими усердие.

Маша тут же прыснула и со смехом отметила.

— Судя по тому, как вы стали милыми, вы знаете о чем говорите!

Я даже не понял, что это за звук раздался, в первые секунды. Просто такого дикого хохота от хмурой и ледяной льеры я никак не ожидал!

— А ты мне начинаешь нравиться, — отсмеявшись повернулась женщина к нам, — давайте ускоримся, тут повыше, дорога посуше, нам еще три часа до привала.

— А мы в Город будем заезжать? — тут же спросила Маша

— Нет, мы до него не доедем, свернем верст за десять. Не в этот раз, девочка.

Лагерь вчера разбивали в сумерках, поэтому осмотреться я даже не успел — стемнело. Но зато сейчас с удовольствием крутил головой, предварительно сходив в дальние кустики и быстро окунувшись в ручье.

Маша еще спала, высунув из спального мешка только миленькую мордашку и кулачок под щечку, стражник, чья смена была предпоследней — тоже, закутавшись от света с головой. Льера только что вернулась с мокрыми волосами, видать тоже где-то искупалась, а двое стражников раздували костер, возле которого стоял котелок с замоченной заранее пшенной крупой.

— Почему без оружия пошел? — вместо приветствия спросила стражница, расчесывая и укладывая волосы в хвост.

— Так я же рядом… — растерялся от внезапного напора я,

— Тебя для чего его дали? Чтобы привыкал носить. Враг, если бы тут был, как раз бы охотился на таких как ты, отошедших по ветру. Оружие воин должен всегда иметь под рукой.

Мне стало стыдно, но я все же попробовал оправдаться.

— Да тут же спокойные земли. Да и сейчас не зима, чтобы шайки собираться начали…

— Ха! А как ты думаешь, куда шайки тех что не поймали летом деваются? Да в обычных крестьян и превращаются. Только нерадивых, кто не может себе запас до следующего леса создать, от чего они и выходят на дорогу. Встретят парочка таких одинокого путника летом, без свидетелей… Им то уже душегубничать не привыкать. Так что всегда надо быть начеку!

— Благодарю за науку, — стремительно краснея, поклонился я, признавая ее правоту.

— Вы чего там, криворукие, — не дослушав, переключилась льера на стражников, — кашу варить собрались или сжигать ее? Ветки зачем? Крупнее палки давай, чтобы жар был, а не пламя!

— Ой! Не надо им кашу! — раздался сонный голосок и из мешка высунулась заспанная мордашка Маши, — Я сама приготовлю, они вчера уже приготовили!

— Так вставай давай! Чего тогда дрыхнешь еще? — тут же переключилась командирским голосом на девочку стражница.

Маша тут же рванула вставать, повалилась, запутавшись в мешке, ойкнув принялась выпутываться, потом опомнившись, сверкнув голыми коленками замоталась обратно, испуганно оглядывая окружающих мужиков. Ни за что не пойму ее обычаи: в купальном костюме, из двух маленьких тряпочек, которые больше выделяют, чем скрывают что-нибудь — нормально ходить, а в рубахе до колен — неуместно.

— Чего уставились?! — Рявкнула Аста, — отвернулись, живо! А ты чего там пищишь? Нечего тебе там еще прятать, тоже мне принцесска нашлась! Вылазь, пошли, отведу умыться…

Я так и не понял, нравится мне эта Аста или нет. Вроде все правильно делает, но как то…Нерасполагающе к ней.

Вернулись они быстро и Маша тут же кинулась к мешку с продуктами. Уверенными движениями она вытащила все, что там было, внимательно осмотрела, потом подошла ко мне и попросила нож и второй котелок, который я взял на всякий случай. Часть воды из котелка с крупой она тут же вылила и и повесила котелок на рогатки, что стояли еще до нас, а мой маленький котелок, приткнула рядом на угли, предварительно нагребя их палкой в кучку.

Следом девочка достала кусок соленого сала, с толстыми розовыми прожилками, порезала на кубики, используя для этого полено с листом лопуха сверху и закинула в маленький котелок. Затем порезала две луковицы, морковку, отправила следом за салом и достала кусок копченой грудинки. Покрутив мясо в руках, девочка принялась ловко обрезать с косточек мясо и так же, порезанное на кубики, только более мелкие побросала в котелок, который уже давал ощутимый вкусный запах. Ребрышки она тут же раздала мужикам и мне, с указанием погрызть и утилизировать. Последнее слово никто не знал, но команда погрызть была выполнена с удовольствием, а потом косточки просто покидали в костер, и вроде угадали.

Тем временем вода вся выкипела и Маша начала внимательно помешивать кашу, не допуская ее пригорания, и дождавшись только ей одной известного состояния, вывалила из маленького котелка жирную, жаренную массу в кашу и принялась тщательно перемешивать. Потом попробовала и достала мешочек с солью, перемешанной с черным перцем. Чуть-чуть подсолила и виновато произнесла.

— Вообще-то настоящий повар никогда не пробует, но тут сало было уже соленым, да и мясо… я побоялась ошибиться, — и повернув голову к ближайшему стражнику отдала указание, — Помойте этот котелок, пожалуйста, и воды наберите, я сейчас чай заварю.

Мужчина схватил котелок, дернулся было к ручью, но потом замер и оглянулся на остальных. Я думал, что он стыдится, что так легко начал слушать указания девчонки, при присутствующей своей начальнице, но все оказалось проще. Мужчина вернулся, оторвал кусок хлеба и старательно протер поверхность котелка, а потом с удовольствием запихнул в рот блестящий мякиш. После чего пошел к ручью. У меня в животе заурчало. Я бы сам так мог помыть с удовольствием.

Маша, подозвав меня, попросила уложить рядом с костром чурбачок, перекинула на него перекладину с котелком, оставив опирать на одну рогатину, чтобы убрать кашу с сильного жара.