дыхание, насколько могла, а потом выпускала его. Мои глаза были зажмурены, и все чувства дрожали от страха так, что я не могла ощущать что-то еще.

Сердце медленно успокаивалось. Осознание подступало… и я поняла, что мое платье уже не горело. Странно. Я, кривясь, открыла глаза и посмотрела на свое тело, свою одежду. Платье было изорвано, показывало голые ноги сильнее, чем было прилично. Кожа была красной там, где языки огня были близко.

Но я не горела. Это уже радовало.

Собрав смелость, я повернула голову и посмотрела на мир вокруг себя. Я тут же пожалела об этом. Я была на тропе, одной из странных троп Хинтер, ведущих сквозь слои реальности. Я не сомневалась в этом.

Но эта тропа отличалась от тех, где меня водила Бриэль! Те всегда вели через лес. Хоть по краям зрения порой мелькала не только зелень, я больше видела высокие деревья и зеленые листья вокруг себя.

Тут не было леса.

Я лежала на сияющей полоске того, что напоминало блестящие гранулы звездной пыли, тянущиеся бесконечно передо мной. Я поднялась на четвереньки, охнула. Тропа была такой узкой! Едва ли в три фута, я с трудом умещалась там, пока лежала. Мои пальцы напряглись, нога соскользнула и зависла над бесконечной пропастью.

Я подвинула ногу. Желание сжаться в комок от ужаса охватило меня, и я с трудом боролась с ним. Я заставила себя посмотреть, куда именно попала.

Справа была тьма, непроницаемая тьма, идеальная бездна. Слева — свет. Яркий бесконечный свет. Оба ощущались ужасно далеко, словно придется падать сто лет, а потом погрузиться в них. Но они все равно были там, ждали, пока я оступлюсь.

Я сглотнула и посмотрела на тропу перед собой. Она вела между этими противоположностями по прямой, немного в гору. Луна висела справа, большая серебряная сфера, была ближе, чем я видела ее дома. Солнце, к счастью, было не так близко, но висело слева, и их общее сияние заставляло тропу из звездной пыли сиять, как миллионы бриллиантов.

— Между Солнцем и Луной лежит путь в Друиндар, — прошептала я, вспомнив слова Бриэль. — Между светом свечи и тенью лежит дорога в ад.

Я медленно поднялась на ноги. Тропа была прочной, но я пошатнулась, меня мутило от страха. Я подняла ногу и сделала шаг. Еще один. И еще. Сердце колотилось, все еще не успокоилось после близкой встречи с единорогами. Боги, я была такой глупой? Схватила маленького единорога за хвост? Бриэль была бы в ужасе!

Но это сработало.

Тепло сияло в моем сердце. Я подняла голову, расправила плечи и пошла, шаги становились увереннее. Может, я не подходила для такого задания. Может, Эроласу было бы лучше выбрать кого-то еще своей невестой лунного огня. Но я еще не погибла! И впервые я чувствовала, словно скоро могла добраться до места назначения и увидеть своего мужа.

И когда я сделаю это, смогу ли я его спасти?

— Я это сделаю, — прошептала я и добавила тверже. — Сделаю.

Я шла дальше, шаги были быстрее и легче. Опасный обрыв по краям будто растаял. Я сосредоточилась на тропе и том, куда она вела. Я старалась не думать о бесконечности расстояния, о горизонте, который не достичь даже бегом. Это была часть странности Хинтер, это не было связано с настоящим расстоянием или временем. Я просто должна была идти, ощущая цель, не давая воле ослабеть.

Что-то приближалось.

С другого конца тропы.

Что-то… огромное.

Мой рот открылся. Глаза расширились, сердцу упало камнем в живот. Я пошатнулась, остановилась, упала на колени в звездную пыль.

Создание было из тени, было больше дома, больше самой высокой башни Орикана. С длинными конечностями, неясное, с белыми волосами, похожими на свет луны, закрывающими лицо вуалью. Каждый шаг был в милю шириной, и руки изящно двигались по бокам, словно маятники. Его ступни были огромными, не помещались на тропе, но и не оступались, шагали с грацией танцовщицы на канате, балансирующей над двумя пропастями.

Я тихо вскрикнула. Я вскинула руки и сжалась. Создание быстро приближалось, вот-вот оно увидит меня, растопчет и сбросит мое безжизненное крохотное тело в пустоту с той же легкостью, как я могла раздавить муравья. Я ничего не могла поделать, не могла возразить. Меня то существо и не услышало бы.

Громкое дыхание заполняло странную тишину. Тропа дрожала под тяжелыми шагами.

И существо оказалось надо мной. Огромное. Я ощущала его размер, тьму, тяжесть. Древность.

Я на миг, казалось, ощутила его взгляд — понимающий, жуткий, не человеческий — прикованный ко мне.

Огромная ступня опустилась.

Тропа задрожала.

Звездная пыль разлеталась облаками, мерцая.

Существо перешагнуло меня и пошло дальше. Не замерев. Не проявив интереса.

Оно шло огромными шагами, звук тяжелого дыхания утихал.

Когда я нашла смелость сесть и посмотреть туда, откуда я пришла, я еще видела огромную тень вдали, белые волосы было видно через много миль. Я медленно встала, ладони сжимали обгоревшее и изорванное платье.

— О, боги! — выдохнула я.

Я не знала, как долго стояла там. Я не могла понять, что только что испытала. Этого было слишком много, я это не понимала. Но я повернулась и пошла по звездной тропе. Солнце сияло слева, луна — справа, и я шла и шла.

И вдруг побежала.

Юбки развевались, волосы тянулись за мной как флаг. Я побежала как можно быстрее. С каждым шагом сердце поднималось все выше, и я стала легкой как перышко, как воздух. У меня словно и не было конечностей. Зачем они? Зачем кому-то держаться за физические ограничения тела, когда дух мог лететь свободно? В этом пространстве без времени, кусочке существования между светом и тьмой, между тьмой и ночью, между солнцем и луной, я легко могла лишиться смертной оболочки и стать единой с простором вокруг меня. Миг, и я освобожусь…

«Нет!».

Я резко остановилась, размахивая руками, чтобы вернуть равновесие. Тяжесть физического тела опустилась вокруг меня с такой силой, что кости могли рассыпаться от давления. Я смотрела на свои ноги, голые, обожженные, в синяках. Один ноготь был вырван, другой почернел. Они были такими человеческими, такими… настоящими на этой тропе из света звезд. Я была из своей реальности.

Я не могла отпускать эту реальность.

Я не могла вылететь из тела, сбежать от страданий физического мира.

Я должна была держаться.

— Эролас.

Закрыв глаза, я прижала ладонь к груди. Это была не боль. Нет. Но красивая и ужасная тоска тянула за мое сердце, словно нить была натянута, и