часто неблагодарному труду его директоров, сотрудников и друзей, без официальной или неофициальной помощи или поддержки, будь то из нашей страны или из других стран[517].

Ответ журнала кажется гораздо более мягким, чем ответ редакции The Architectural Review: здесь нет недоумения, как у англичан, скорее чувство обиды… В самом деле, в последующие годы публикаций о советской архитектуре в L’Architecture d’aujourd’hui почти не было[518], но журнал, конечно же, следил за ситуацией в СССР. В 1955 году здесь вышла небольшая статья, посвященная докладу Анатоля Коппа, рассказавшего о Всесоюзном совещании архитекторов и строителей в декабре 1954 года, на котором Хрущев начал борьбу с «архитектурными излишествами». Вслед за докладчиком журнал «констатировал изменения» в советской архитектуре и подчеркнул, что, если эти изменения «приведут к созданию архитектурных произведений, демонстрирующих подход мировой современной архитектуры, мы будем счастливы выделить советской архитектуре много места на наших страницах»[519]. И это действительно произойдет, но уже после того, как Аркин осенью 1955‐го перестанет быть московским корреспондентом журнала.

Пока же, в 1948 году, L’Architecture d’aujourd’hui вел полемику с Иофаном, скорее всего, не зная, что сам Иофан оказался в это время в опале, был обвинен в космополитизме, хотя, как кажется, вовсе не за эту статью и, в отличие от Аркина, не за редакционный комментарий французских архитекторов[520].

Аркин — «идеолог космополитизма в архитектуре»

Борьба с антипатриотизмом перетекла в борьбу с космополитизмом достаточно плавно: уже 17 января 1948 года, спустя всего три недели после Суда чести, в газете «Советское искусство» вышла статья «О ложной концепции книги „Градостроительство“»[521], в которой авторов обвиняли в «некритическом отношении к зарубежному опыту», что привело их к «ошибочным оценкам русского градостроительства». По иронии судьбы, среди авторов книги были и В. А. Шквариков, председатель Суда чести, и А. В. Бунин, один из обвиняемых.

Подобные статьи будут появляться на протяжении всего 1948 года. Одна из самых важных — статья А. В. Власова, тогда действительного члена Академии архитектуры и главного архитектора Киева, «Назревшие вопросы советского зодчества», вышедшая в «Правде»[522]. Здесь был обозначен круг будущих космополитических институций: Академия архитектуры, которая демонстрирует «нетерпимое отставание архитектурной науки от требований жизни», а в «главнейших вопросах архитектурной теории» — «идеологические пороки», а также журнал «Архитектура СССР», орган Союза архитекторов, в статьях которого «нашли выражение порочные, антимарксистские идейки». Поименно названы и первые жертвы: члены-корреспонденты Академии А. В. Бунин, Н. Х. Поляков и В. А. Шквариков, авторы «антимарксистского», «аполитичного» и «формалистского» тома по истории градостроительства[523]; «безыдейные и аполитичные» А. Г. Цирес и А. Г. Габричевский, чьи работы «отмечены печатью буржуазного объективизма и формализма»; «идеалистическая так называемая школа Жолтовского» (М. О. Барщ, Г. А. Захаров, Ю. Н. Шевердяев), которая «способствовала росту формалистических тенденций, развитию чуждой нам идеологии» в Московском архитектурном институте, где «рождались псевдо-Парфеноны вместо современных зданий»; А. К. Буров с его «ярко выраженной антинародной идеологией неоконструктивизма» и «рабским преклонением перед упадочным искусством архитектуры Америки»; а также архитекторы П. Н. Злобин, Л. М. Поляков, З. О. Брод, А. Ф. Хряков, «извращенно понимающие» вопрос освоения классического наследства. Имя Аркина пока не упоминалось.

Характерно, что самого термина «космополитизм», уже бывшего тогда в ходу, Власов, как и другие авторы статей 1948 года, не использовал. Он войдет в архитектурный дискурс весной 1949-го, когда прозвучит новая «пулеметная очередь» статей. Их главной мишенью станет Академия архитектуры СССР. Перечислю их в хронологическом порядке.

19 марта: «Против космополитизма в архитектурной науке и критике» в газете «Советское искусство»[524].

Того же 19 марта был подписан в печать (но сдан в производство еще 2 февраля) номер журнала «Архитектура и строительство», в котором опубликовано сразу две статьи: анонимная «Разоблачить носителей буржуазного космополитизма и эстетства в архитектурной науке и критике» и статья Ю. Шапошникова «Против ложного историзма в научных исследованиях»[525].

Ил. 67. Анонимная статья «Против космополитизма в архитектурной науке и критике» в газете «Советское искусство». 1949. № 12. 19 марта. С. 2

Ил. 68. Анонимная статья «Буржуазные космополиты в архитектурной теории и критике» в газете «Культура и жизнь». 1949. № 8. 22 марта. С. 4

Ил. 69. Анонимная статья «Изгнать буржуазных космополитов из советской архитектурной науки» в газете «Вечерняя Москва». 1949. № 70. 24 марта. С. 3

21 марта: статья Г. Крисько «На ложных позициях» в «Правде»[526].

22 марта: «Буржуазные космополиты в архитектурной теории и критике» в газете «Культура и жизнь»[527].

24 марта: «Изгнать буржуазных космополитов из советской архитектурной науки» в «Вечерней Москве»[528].

Наконец, 13 апреля был подписан в печать (сдан в производство 24 февраля) номер журнала «Архитектура и строительство» со статьями М. Рзянина «Улучшить работу научно-исследовательского института истории и теории архитектуры Академии архитектуры СССР» и А. Перемыслова «„Идеолог“ космополитизма в архитектуре Д. Аркин»[529]. Главным редактором журнала был В. М. Кусаков — общественный обвинитель на Суде чести[530].

Во всех этих статьях Аркин — уже один из главных героев. Он — «наиболее активный „идеолог“ космополитизма в архитектуре», «усердно пропагандировал наиболее махровые конструктивистские бредни» и «пытался представить советскую архитектуру лишь как одну из „разновидностей“ выдуманной им „мировой современной“ архитектуры, клеветнически приписывая ей пороки, свойственные загнивший буржуазной архитектуре» («Культура и жизнь»). Он — автор «клеветнической концепции о якобы подражательности русской архитектуры, ее несамостоятельности, ее зависимости от культуры буржуазного Запада», он «блуждает по „мировой“ архитектуре, пытаясь найти или изобрести какой-либо архитектурный мотив, якобы повторенный русскими архитекторами» («Советское искусство»). Он, «выдавая себя за ученого „теоретика“ <…> одновременно бил по двум фронтам: по изобразительному искусству и архитектуре. Охаивание советской архитектуры было его излюбленным методом. Двурушническая борьба с советскими зодчими было его любимым приемом. Курс на архитектуру империалистической Америки был его прямым курсом. <…> Возводя клевету на великих русских зодчих, Аркин фальсифицирует историю, всячески стараясь провести „теорийку“ о якобы иноземном происхождении русской национальной архитектуры» («Вечерняя Москва»). Он — «самоуверенный и глубоко беспринципный делец, которому не дороги и чужды интересы русской, советской культуры, лжеученый, вросший всеми своими корнями в гнилую почву фальшивого буржуазного космополитического „искусствознания“» («Разоблачить носителей…»). Наконец, он «сознательно уклоняется от марксистской разработки проблем, связанных с освоением прогрессивного национального наследия в архитектуре» и «не придерживается партийной линии, <…> продолжает активно отстаивать буржуазное содержание и формалистическую методологию космополитической „науки“» (М. Рзянин).

Ил. 70. Журнал «Архитектура и строительство». 1949. № 3. Обложка

Поражает общий истеричный тон авторов, иногда переходящий в откровенное хамство: «беспринципный делец», «лживое