Я задерживаю взгляд на шраме.

— Нет, что ты…

Он дёргается, чтобы меня остановить, но я быстрее. Припадаю губами к увечью и целую его. Ладонью уродливые рубцы накрываю, теплом их своим согреваю. И чувствую, как чужое сердце в груди бандита сильным ударом отзывается в мою ладонь.

Бам!

— Ангел… — сильнее меня к себе прижимает. — Перестань! Трогать эту дрянь…

Поднимаю голову выше, посылаю мужчине сочувствующий взгляд. Полный решимости. Смелости. И поддержки.

— Я не боюсь тебя больше. И шрама твоего тоже. Я очень сильно тебе сопереживаю.

На самом деле я хочу крикнуть ему, что «я люблю его»! Но не могу. Стесняюсь. Всё-таки что-то внутри мешает мне признаться в своих чувствах. Наверно память о Жени. Ещё и года не прошло, как я уже трахаюсь с другим мужчиной. Наверно это оскверняет честь мужа. Но я ничего не могу с собой сделать. Влечение всего сильней. Это как первобытный инстинкт. Сильнее чувства голода и тем, более, самосохранения.

— Малыш, иди сюда.

Сильные руки падают на хрупкие плечи. Он ладонями скользит ниже. Касается застёжки бюстгальтера. Ловко его снимает. Отбрасывает в сторону лифчик. Жадным взглядом хищника смотрит на мою грудь с твёрдыми, торчащими сосками.

Марс снова тянет меня на себя. И целует… Сначала один сосок. Потом второй. Я дышу ртом. Как током бьёт, зарядом насквозь прошибает его настойчивый, слишком сладкий поцелуй.

Перед глазами вспыхивают черные пятнышки. Кончики пальцев покалывает. Он начинает втягивать в рот то один сосок, то другой. Катает на языке тугие комочки, как леденцы, при этом довольно урчит.

Марс нежно, но в тоже время жадно сминает мою грудь. Я уже так сильно намокла, что, кажется, на его шортах образовалось пятно.

— Не дразни меня, — почти рыдаю, ерзая на до жути окаменевшем члене.

Но Марс словно не слышит моей мольбы. Он продолжает массировать грудь, бьёт языком по соску и иступлённо его сосёт.

Смерти моей хочет!

В лоне всё горит.

Мне слишком мучительно сладко!

Я действую самостоятельно. Хватаю резинку его шорт, дергаю вниз. Член выпрыгивает из штанов как пружина. Качается перед моим раскрасневшимся лицом. Марс замирает. Он даже не представляет, что я сейчас затеяла…

Я обхватываю толстый ствол ладошкой, быстро накрываю сочную головку губами. Сосу её, причмокивая. Хорошенько слюнявлю, пробуя на вкус. Пожар внизу живота распаляется не на шутку. От этой стянутости хочется умереть. Лишь бы не мучится. От того, как адски сильно я его хочу. Почувствовать внутри себя. Сжать. Двигаться на полной скорости и кончать без перерыва.

У него интересный вкус. Солоновато-сладкий. И он очень большой. Едва помещается в моём ротике.

— Ты ч-что творишь, — он отпускает мою грудь, откидывается назад, закатывая глаза. — Боже да! Да-а-а… сумасшедшая, голодная кошка!

Я стараюсь. Лижу его сексуально, язычком работаю, теребя уздечку. Стараюсь взять глубже. Хорошенько смачиваю слюной, двигаю головой вверх и вниз, причмокивая. Помогаю себе рукой, лаская всю его божественную длину. От пухлой головки до самого основания.

Вхожу во вкус. Ускоряюсь.

Как же приятно его сосать…

— Я кончу скоро. Остановись, — Марс легонько отталкивает меня от себя. — Седлай меня сверху!

Он запускает руку между моих ножек, жадно сжимает промежность.

— Ой! — дергаюсь от неожиданности.

Как от удара — его внезапной хватки.

— Ох, капец! Какая ты мокрая!

Марс сминает пальцами мою киску, которая сочится обильными соками прямо в его ладонь. По-собственнически её ощупывает. Властно мнёт. Выжимает из трусиков целые реки… Отодвигает полоску ажурной ткани вбок, берёт член за основание и одним рывком вонзается внутрь меня.

— Жарко! Млять! Какая горячая, узкая дырочка!

Я кричу в голос. Почти кончаю, но приказываю себе сдержаться. Хочу оттянуть момент взрыва и продлить удовольствие.

— Двигайся, Ангел. Двигайся!

Я набрасываюсь на его губы и начинаю работать бёдрами. Поднимаюсь, опускаюсь. Не прерывая жгучий поцелуй. Взасос.

Марс шлёпает меня по попке, подключаясь к веселью. Активно насаживает меня на себя, работая членом внутри как поршнем.

Больше не могу терпеть. Я взрываюсь словно ядерная боеголовка!

С криком, с сумасшедшими конвульсиями в лоне, которые разливаются по всему телу сладостной дрожью безумия.

Я ещё никогда не занималась сексом вне дома.

Господи, как же скучно я жила.

— А-ш-ш! Я сатанею от тебя! Что же ты только со мной делаешь, глупышка?

Марс обхватывает мою голову руками, лбом к моему влажному лбу прижимается и кончает вместе со мной.

Я почти падаю в обморок от незабываемых и необъяснимых ощущений. Обмякаю на его могущественной груди. Щекой прижимаюсь к тугим мускулам, прикасаясь к потной горячей коже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Дрожу. Часто дышу. С ума сойти! Безумие какое-то.

Проходит несколько минут прежде, чем мы вынириваем из пучин экстаза и уже начинаем мыслить трезво. Моя ладонь лежит на его сердце. Оно быстро-быстро колотится внутри. Точечными вибрациями отзывается в мою ладонь. Кажется, словно выскочит наружу, пробив грудную клетку.

Что я наделала?

А вдруг ему противопоказаны такие нагрузки?

В машине почти не осталось воздуха. Стёкла запотели, как в бане.

— М-Марс, ты как? — глажу его грудь, пальчиками бережно ощупываю границы шрама.

— Лучше не бывает, — широко улыбается, поправляя пряди моих белоснежных волос, которые упали на лицо во время бурных скачек.

— Я переживаю. Тебе ведь н-нельзя такое, — сглатываю, сжимая кулачок на области шрама.

— Странно, да? Но я чувствую себя полным сил и энергии.

— Оно не болит? Твоё новое сердце?

Качает головой, не отрывая от меня влюблённого взгляда.

— Нет. Вот вообще. Как новенький автомат работает.