к стене, явно не зная, как поступить дальше. Лукреция, жадно глотая воздух, осела по стене на пол, приходя в себя.

— Что здесь произошло? — Голос Дарио показался оглушительным.

Лукреция понимала, что надо ответить. Понимала, что надо успокоиться. Но слезы так и катились из глаз, хотя дыхание стало приходить в норму.

Множество голосов. Шаги. Команды Дарио.

Какая-то медсестра помогла ей подняться и, выслушав Дарио, куда-то повела. Лукреция не сопротивлялась. Если это было распоряжение Дарио, значит, все будет нормально.

— Как ты тут?

Дарио появился на пороге и медленно подошел к ней. Лукреция так и сидела в кресле, куда рухнула, оказавшись в свободной палате.

— Мне дали успокоительное. Все нормально, — ответила Лукреция и внимательнее стала рассматривать Дарио, пытаясь прочитать его мысли. Но его выражение лица так и оставалось спокойным. — Я боюсь замкнутых пространств.

— Возьми, — протягивая бутылку воды, мягче продолжил Дарио. — Я уже знаю. Говорил с Марко.

— Ты сообщил об этом Марко? — удивленно спросила Лукреция, позабыв, что собиралась сказать «спасибо» за воду.

— У меня как-то нет желания скрывать что-то от Марко. Тем более, когда дело касается его ставленника и его женщины, — невозмутимо произнес Дарио, словно не понимал, почему ему надо объяснять такую очевидную вещь.

Лукреция отвинтила крышку и сделала глоток воды, пытаясь запить эту мысль. Наверное, Дарио прав. Наверное, надо сообщить, о чем Витторио спрашивал ее. Но наружу вырвался другой вопрос:

— И как Марко отреагировал?

— Думаю, что он был бы меньше зол, если ему в задницу сунули бы раскаленную кочергу, — усмехнулся Дарио.

Лукреция сделала еще глоток, получив странное приятное удовлетворение от ответа. И поняла, что нужно ехать в приют, а не думать о том, что Витторио, как почти всех вокруг, интересовала власть, и он прекрасно знал о ее клаустрофобии.

— Ты же знаешь всю историю со мной, Витторио и Марко? — вдруг спросила Лукреция, когда они уже направлялись в приют. Дарио кинул на нее быстрый взгляд и вернулся к дороге.

— В общих чертах, — ответил он без особого энтузиазма.

Лукреция хмыкнула, продолжая смотреть на профиль Дарио, словно это могло помочь залезть ему в голову. Словно что-то в нем поможет ей ответить на ее вопросы.

— Когда мы познакомились, то он казался таким светлым. Говорил об изменениях, проектах. В нем не чувствовалась жажда власти, как у Марко или Санто. Или… кучи других людей в моем окружении. А сегодня… он был одержим, пытаясь узнать про партии. Когда я рассказывала это Марко, то снова вспомнила и задумалась: он всегда таким был или это пришло со временем?

Дарио явно внимательно слушал, но его выражение лица все еще было лениво-спокойным. Он пожал плечами и заговорил:

— Я недавно узнал о существовании Витторио, чтобы делать о нем выводы, но кое-что знаю о власти. И власть — это власть. Почувствовав ее, сложно отпустить. Он главный кандидат на выборах. Наверняка одержит победу. Может, уже привык к этой мысли. И мысль потерять ее может свести с ума. Тем более, что он уже потерял и тебя. Некоторое время назад он успешно строил политическую карьеру, имел брак, трахал девочку со связями вроде тебя. А что сейчас? Жена знает об интрижке, Марко взял за яйца, унижая его при его же женщинах, еще и какая-то муть в партиях. Это лишь мои мысли, но, думаю, он понимает, что без победы на выборах он просто станет никем. Или в этом убедиться без своих атрибутов власти. И эта мысль здорово его пугает.

Лукреция на миг отвернулась к окну, заметила, что они уже подъезжали к месту назначения.

— Может, он и был неплохим человеком, — продолжил Дарио, не дав ей до конца осознать и первую часть его слов, — но эта гонка его сломала. А, может, вся гниль просто вышла наружу. Тут тебе виднее.

— Это надо обдумывать за бокалом вина, — усмехнулась Лукреция. — Или за бутылкой.

Дарио засмеялся, паркуясь около здания, и Лукреция ответила ему тем же, почувствовав искренность, с которой он это делал.

— И все-таки ты какой угодно, но точно не обычный, — заметила Лукреция, выходя из машины.

— Как тебе будет угодно, — махнув рукой, безразлично произнес Дарио и резко обернулся.

Следующий миг все прошло словно в быстрой съемке. Шум разгоняющейся машины, выстрелы, крик Дарио, падение.

Лукреция запоздало поняла, что упала, что Дарио навалился на нее своим телом. Что на нее брызнуло что-то мокрое и теплое. Пролежав несколько секунд, Лукреция открыла глаза и поняла, что ее руки, одежда испачканы кровью. И, кажется, не ее.

Дарио что-то простонал. Вокруг стали собираться люди. Кто-то вызывал скорую помощь. А она прикрыла рану у него на спине рукой, пытаясь остановить кровь, и слышала, как в ушах стоит белый шум.

— Сейчас я отвезу тебя в больницу. Тебе помогут. Только не отключайся, Дарио!

Лукреция сама не понимала, что говорила. Почему велела не отключаться. И вдруг поняла, что Дарио что-то говорил. Наклонившись ближе, она убедилась, что он действительно что-то шептал:

— Гранита… — повторял Дарио, но смысл этой фразы оставался для нее загадкой.

10

Неаполь полыхал в огне. И Марко был одним из немногих, кто мог видеть это пламя. От кого зависело, потухнет ли оно или поглотит город, оставив за собой лишь пепел и трупы. Чувствуя в себе больше энергии, больше сил, Марко был готов принять любой бой. Но он не ожидал, что этот день принесет объявление войны.

Узнав о нападении на Лукрецию, Марко сначала не поверил, что кто-то способен на такую глупость. На такой опасный шаг, за которым последует незамедлительный ответ.

Женщины, загнанные в угол, способны на многое…

Неожиданно в его голове зазвучал голос Исайи. Послышалась его загадочная интонация, полная трепета и уважения к наследию Секондильяно. Женщины в критичный момент способны на многое. А умные женщины, как Сандра, тем более. Но что это: хорошо продуманный рисковый ход или отчаяние?

Позиция Сандры в политике была шаткой. Нельзя было с уверенностью заявить, что она сможет получить место в партии, нельзя было с уверенностью это опровергнуть. Эта игра была в самом разгаре. И от каждого хода зависел исход.

И Марко почти физически ощущал, как пахло паленым. Как вокруг все накалялось. Как земля под ним становилась горячее, а небо затягивал дым. И понимал, что настал момент сделать свой ход. Тот самый, который приведет партию к финалу. После которого случится тот самый неизбежный хаос. Неудобный, но такой необходимый, чтобы собрать крупицы прежней жизни, соединить их с новыми и идти дальше.

— Дарио считает тебя толковым…

Марко смотрел на Киро, составляя