– Раб будет наказан, – сказал Александр.

– Нет нужды, – мягко отозвался келидец. – Не стоит омрачать праздник. Пусть он отправляется выполнять свои обязанности. Пойдемте, ваше высочество, посмотрим на самое интересное.

Мне повезло (если только это слово уместно, когда речь идет о демонах), что Каставан был слишком занят принцем и тем, что должно было произойти в бальном зале. Но сам его интерес к Александру говорил о каком-то исключительно гнусном замысле. Я не знал, что предпринять.

– Вы гораздо снисходительнее меня, – произнес Александр холодно, затем он поднял занавеску, пропуская своего гостя. – Прошу вас, – как только келидец и его слуга вошли, принц напустился на меня: – Ты совсем рехнулся?

– Не ходите туда, мой господин, – я готов был обхватить его колени и свернуться клубком вокруг него, чтобы удержать здесь. – Найдите предлог. Не приближайтесь к нему.

– У меня нет предлога. Я не могу уйти, не сказав отцу. Я пойду туда всего на несколько минут. А ты ступай, выполни мое поручение и будь готов объясниться, когда я вернусь, – он толкнул меня ногой в сторону лестницы, а сам скрылся за занавеской. Удар был не сильным, он просто лишил меня равновесия, все остальное я сделал сам: сперва растянулся на полу галереи, а затем медленно пополз.

Стражники подхватили меня и подвели к лестнице. Но я не спешил спускаться. С одной стороны, я должен был выполнить возложенное на меня поручение, но в то же время я обязан был понять, что задумал келидец. Больше всего я боялся, что только что видел перед собой повелителя демонов, Гэ Кайаллета, Меняющего Маски. Того, кто мог принять сотни обличий и заставить служить себе тысячи других демонов, того, кого невозможно было победить. В древних книгах говорилось, что Гэ Кайаллет умеет собирать демонов вместе и направлять их общую силу на какую-нибудь одну цель. Он правит ими, как пчелиная королева правит своим роем. Я и представить себе не мог подобного в непосредственной близости от себя.

Я стоял, облокотившись на перила, и задумчиво глядел вниз в бальную залу. Одна ее стена исчезла, и в открывшемся пространстве сменялись одна за другой магические картинки. Между гранитных колонн возник дивный лес, в котором прекрасные юноши и девушки играли в салки, они радостно смеялись, пойманный целовал поймавшего его, затем они снова разбегались в разные стороны. Там же бродили диковинные звери и порхали удивительные птицы: там были олени с кабаньими головами, орел с львиными лапами, лошадь с головой человека. Все они танцевали под режущую слух демоническую музыку, вовлекая гостей в ее ритм и заставляя их слышать привычные им звуки горных рогов и флейт, исполняющие знакомые с детства мелодии. Боюсь, что музыку демонов слышал только я. Холодный ветер касался одежд и волос гостей и колыхал верхушки волшебных деревьев. От него у дерзийцев захватывало дух.

Пять келидцев управляли всем происходящим. Вот один из них шагнул, взял за руку одну из дам, и тут же ее бальное платье заменил наряд пастушки, вместо веера она держала в руках корзину цветов. И вот она уже танцевала с магическими существами посреди волшебного леса. А келидец снова шагнул в толпу гостей и взял за руку молодого воина. Публика восторженно закричала и разразилась аплодисментами.

Я провел рукой перед глазами и переключил свои чувства. Я полагал, что все это простое наваждение. Видение было слишком искусным, оно могло быть только результатом действия заклинаний. Я был готов к тому, что глаза магов окажутся такими же холодными и мертвящими, как глаза Корелия и Каставана. Близость демонов пугала, но этот страх оказался ничем, когда я увидел то, что было на самом деле. Волшебный лес не был наваждением. Он был невероятно, ужасающе реален. Только юноши и девушки в нем извивались и мотали головами в приступе буйного помешательства, они раздирали ногтями собственную плоть и вскрикивали от терзающих их кошмаров. Еще чуть-чуть и мужчины достанут из ножен мечи, а женщины кинутся на них, кусая и царапая. Звери выпустят металлические когти или обратятся в языки пламени, готовые пожрать танцующих. Все станет воплощенным ужасом и кровью, разрушением и абсолютным безумием. Возможно, дерзийцы даже увидят это, видение повергнет в безумие и их. Или демоны извлекут из холодящего кровь зрелища иную пользу. Но это произойдет, и души зрителей навеки обратятся в жалкие обломки, они никогда не смогут стать прежними. Я не имею права допустить это. Ведь сказочный лес был тем самым лесом, по которому я бродил, будучи Смотрителем. Из него я шагнул через порог собственной души и отправился на битву с демонами.

Я попытался вернуться обратно, чтобы предупредить Александра. Я умолял, я уговаривал, я перечислил целый ряд причин, целый список извиняющих меня обстоятельств, предложил любую награду, которую только смог придумать, неважно, было ли это правдой или нет, только бы убедить стражников пустить меня обратно. Но они видели, как принц пнул меня, и они были уверены, что он не захочет увидеть меня еще раз. После того, как я раз десять попытался хитростью или силой прорваться через стражников, они пригрозили мне, что меня закуют в кандалы, если я еще раз подойду к ним. Один из них пообещал доложить Дургану, что я сошел с ума, и я осознавал, что это близко к истине.

Опасность была совершенно реальна. Келидцы мастерски применяли заклятия, они делали это лучше, чем кто-либо в мире, обращая человеческую душу в жалкий обломок. И я понятия не имел, что они намереваются делать с этим обломком. Был ли их целью Александр или его гости, а может быть, сам Император? Даже если меня пустят к принцу, что я скажу ему? Что каждый келидец из присутствующих во дворце, скорее всего, несет в себе демона, что он опасен, он разрушает души? Что отец Александра, Император, судя по всему, стал жертвой Гэ Кайаллета, повелителя демонов, самого могущественного из когда-либо существовавших, призванного вести остальных демонов на битву за захват существующего мира? Он не поверит мне. И я не смогу объяснить ему, Александру, что он несет в себе то, что демоны ненавидят больше всего – сияющий свет силы и чистоты, который может сплотить всех людей в борьбе против нечисти. Но только если он научится использовать его. Только если он сумеет нести его и сам смирится перед его силой.

Невозможно. Он просто грубый кровожадный дерзиец. Его собственные люди лишили меня возможности открыть ему, что происходит. Я хотел бы очутиться за тысячи лиг отсюда. Или, лучше всего, умереть. Или хотя бы оказаться закованным в цепи в рудниках на краю Империи, только бы не решать вопроса, от решения которого так много зависело, и который было почти невозможно разрешить. Но подобные желания были неосуществимы. И я даже не мог приблизиться к принцу, чтобы предупредить его.

Из бальной залы до меня донеслись аплодисменты и смех, мучающая меня музыка не умолкала ни на миг. Я не видел, что там происходит… я и не хотел видеть. Что бы ни задумали демоны, я был не в силах остановить их. Никогда еще я не ощущал на душе такой тяжести.

Я побрел прочь от залы, меня едва не выворачивало наизнанку от всего пережитого, и тут я наткнулся на Совари. Я передал ему приказ Александра, Совари немедленно отдал соответствующий приказ воинам, отправил слуг на кухню за провиантом для поискового отряда и на конюшню седлать лошадей. Потом он пошел в покои принца приготовить его любимое оружие, одежду для верховой езды и теплый плащ. Я воспользовался представившимся случаем. Когда капитан стражи прошел мимо охранников в покои принца, я пошел следом за ним, едва не наступая ему на пятки. Я зажег свечи и с озабоченным видом уселся за письменный стол, как будто у меня было полно работы. Совари отправил на конюшню часть походной одежды, оставшуюся одежду и оружие он разложил на столе. Потом он ушел. Я ждал принца, исписывая страницы совершеннейшей чепухой, ждал, надеясь поговорить с ним хотя бы пять минут перед тем, как Александр отправится на поиски Дмитрия.