– Вообще-то он вроде как плавает рядом, но я бы сказал, скорее с пассажирской. Я особо долго не рассматривал, там воняет, как у черта в заду.

Бертон чувствовал запах даже отсюда.

Он шагнул внутрь комбинезона, натянул его на себя и закрепил лямки на своих широких плечах. Потом отыскал себе палку и полез в воду, зажимая нос и рот носовым платком. Пруд зарос рогозом, ноги уходили в ил. Количество мух напоминало о казнях египетских. Раздвигая стебли, шериф подошел к машине. У него перехватило горло от чудовищного зловония, изливавшегося из открытого окна.

– Матерь божья! – прохрипел он.

Машина косо торчала из-под воды, уйдя в нее достаточно глубоко, чтобы внутренность салона заполнилась мерзкой, пропитанной мертвечиной жижей. На поверхности плавал мусор и размотанные пряди магнитофонных лент. Ветровое стекло было сплошь забрызгано кровью, в которой кто-то протер круглое окошко, видимо, чтобы смотреть, когда он вел машину. Безголовое тело плавало, приткнувшись к пассажирскому сиденью. Обрубок шеи был облеплен слепнями, одно колено торчало из-под воды.

Окунув палку в жидкость, Бертон приподнял руку мертвеца. Эти тюремные татуировки он бы опознал где угодно: загадочная латинская надпись и корявые символы, набитые с помощью самодельных чернил из детского масла, угольного порошка и воды.

– Привет, Рэй, – проговорил он.

Рэй Боуи, никчемный бродяга, которого занесло в их город около года назад. После его прибытия в Хантсвилл Бертон слегка надавил на него с целью прощупать, что он за человек, а заодно дать ему понять, что его присутствие не ускользнуло от внимания представителей закона. Боуи сообщил, что он родом из Техаса, а в Джорджию прибыл из Флориды, но Бертон сомневался, что в этом есть хоть доля правды. Это был один из тех типов, которые словно бы не принадлежат ни к какому определенному месту, а существуют одновременно повсюду и нигде в частности. В его водительском удостоверении, выданном в Алабаме, говорилось, что ему тридцать три года. Бет проверила его биографию и обнаружила, что он отсидел срок в Техасе за попытку изнасилования несовершеннолетней девушки. Учитывая свирепствующую бациллу и чрезмерную строгость нынешнего общества, многие сейчас тяготели в этом направлении: шли по молодым цыпочкам. Школьницы не были заразными, и к тому же молодежь не испытывала стыда в отношении секса, а только любопытство и полное невежество.

Его арест в Хьюстоне был единственным, что им удалось раскопать, но Бертон не сомневался, что у этого субчика за плечами еще много всякого. Боуи производил впечатление человека, испорченного еще в материнской утробе.

И вот теперь его кто-то убил, да еще и обезглавил. Когда машину вытащат из пруда и высушат, помощники шерифа смогут ее обыскать, но Бертон не надеялся, что голову найдут. Логично предположить, что если кто-то не пожалел усилий на то, чтобы ее оторвать, значит, она была ему зачем-то нужна. Бертон сделал себе мысленную заметку все же прислать сюда людей и прочесать на всякий случай местность.

Из зарослей рогоза с другой стороны пруда донеслось кряканье диких уток, которые там кормились.

– Матерь божья, – снова повторил шериф и полез обратно на берег.

Сайкс вернулся к нему от машины.

– Шериф, вы в порядке?

– За всю свою жизнь не видел ничего подобного.

– Я вам говорил, – вставил Толберт. – То, что сделали с этим парнем, – это сделано не человеком!

– Может, вы и правы.

– Как вы думаете, может, его медведь завалил? – предположил Палмер.

Хантсвилл располагался на прибрежной равнине, но недалеко от гор Пидмонта. Порой дикие звери спускались с Блу-Риджа и оказывались на территории округа.

– Медведь вряд ли бы стал топить машину в пруду, – заметил Бертон.

– Вопрос в том, оторвал ли ему голову водитель машины, – сказал Сайкс. – Может, какой-нибудь зверь уже потом приперся сюда и унес ее.

– Все возможно. Но мое предположение: голову оторвал водитель.

Бертон отдал старику Толберту его комбинезон и направился к своему «Плимуту».

– Эй, вы куда? – окликнул его Сайкс.

Бертон приостановился.

– Собираюсь заехать в Дом.

Двое помощников обменялись взглядами. Сайкс сплюнул.

– В Дом?

– Я опознал жертву. Это Рэй Боуи, он там работает.

– Вот как?

– Я ненадолго, туда и сразу обратно. Вы тут подержите оборону, пока меня не будет.

– Сделаем, босс. Славный денек для полицейской работы!

Бертон хмыкнул и двинулся дальше, на прощание махнув помощникам рукой через плечо.

Он положил свою шляпу на сиденье, рядом с термосом, и уселся за руль. Отвинтил крышку, налил себе чашку кофе, не торопясь выпил.

Не было здесь никакого медведя, ни до, ни после того, как машина оказалась в пруду. Вся эта кровь на стеклах…

А вот какой-нибудь чудик… Да, пожалуй. Это возможно.

Чумные дети подрастали. Становились старше, сильнее, самоувереннее. Некоторые сбегали из Домов и селились в лесу, понемногу дичая. Как правило, они выживали не долго. Каждый год-два у них в конторе появлялся какой-нибудь охотник, чтобы сообщить о найденных в лесу костях. Однако ситуация понемногу менялась. Нынешние дикие дети были старше, они могли охотиться на мелкую дичь и устраивать ночные набеги на мусорные баки.

Шериф запустил двигатель и поехал к Дому.

Грунтовая дорога вела через некогда плодородные земли, пришедшие в запустение. Машина подпрыгивала на ухабах, по бортам скребли кусты и ветки. Затем впереди показалось здание старой плантации с пристройками, сплошь укутанное испанским мхом.

Шериф вспомнил, как в детстве они с приятелями забирались сюда на разведку, когда дом еще стоял пустой и заброшенный. Согласно легендам, по усадьбе и ее окрестностям бродили духи мертвых рабов. В лесной глуши слышались стоны и удары хлыста, с ветвей на поскрипывающих веревках свисали молчаливые трупы линчеванных негров. Теперь здесь водились другие призраки, почище любых, каких только могло нарисовать его детское воображение. Они ковыляли по двору бывшей плантации на клешнях, копытах, ороговевших ступнях, вопя, рыча и ухая, и каждый из них выглядел так, словно свалился с самой высокой ветки адского дерева и пересчитал все сучья по пути вниз. Учителя загоняли их в грузовики, чтобы развезти по фермам и ранчо: начинался очередной рабочий день.

Бертон выбрался из машины, надвинул шляпу на лоб и двинулся к дому. Когда он всходил на крыльцо, ему навстречу вышел Эмметт Уиллард.

– Доброе утро, полковник.

– Доброе утро, шериф. Чему я обязан столь редким удовольствием?

– Я к вам насчет одного из ваших учителей, Рэя Боуи.

– Его не видно уже несколько дней. Он что-то натворил?