– Перестань.

– А можно, я ещё подумаю? – промямлила Нюта, схватившись за телефон – всё понятно, значит, собирается вынести вопрос разорения Цыплаковой-младшей на семейный совет с Колей.

– Ладно, – я беспечно улыбнулась и направилась к стендам с нижним бельём.

Просто так, из праздного интереса. Белья у меня хватало, спасибо Вадиму. Голованов не успел всё оценить, многие комплекты оставались на дне чемодана, ожидая звёздного часа, впрочем, очевидно – не дождутся. Сегодня – прощальное выступление, завтра – аэропорт, самолёт, Иркутск. Глеб со своими мужланскими замашками пусть остаётся здесь, среди южной пыли, на берегу жаркого моря.

– Думаешь? – услышала я смутно знакомый голос.

Резко обернулась к двум женщинам, стоявшим ко мне спиной. Первая – низкая, полная брюнетка с широкими, не в обхват бёдрами, не привлекла внимания, а вот вторая – долговязая, худая блондинка приковала мой взгляд.

Даже со спины я узнала Лию! Если бы она превратилась в низкорослого, рыжего гнома с бородой до пола я бы узнала её, а она осталась той же долговязой, белобрысой лахудрой с гнусавым, противным голосом. Не ошибёшься!

Объективно, Лия – красивая женщина, отлично выглядящая не только для своего возраста, а вообще. Высокая, стройная блондинка, почти модельной внешности. Придраться можно было только к полноватым щиколоткам и узловатым кистям рук, именно придраться, потому что больше не к чему.

Только не надо ждать от меня объективности. На этой лахудре женился Голованов, растоптав мои мечты в трепетные восемнадцать лет, и я сильно сомневаюсь, что она не знала о том, что произошло тогда между мной и Глебом. Уж трусы-то под его подушкой после моего выпускного она точно нашла. Тётка Галя рассказывала, как надрывалась Лия, грозя оторвать Глебу причиндалы. Жалко, что не воплотила угрозу в жизнь. Ведь и ей приятно, и мне не обидно, что женился на другой – пусть пользуется гладеньким Кеном, не жалко!

Я обошла стенд, встала поближе, отвернулась носом в какую-то розовую тряпку, делая вид, что занята выбором, сама же обратилась в слух.

– Бери красный, – услышала я.

– Глеб не очень-то любит красный, – проблеяла долговязая чучундра.

– Тогда вон, пудровый! Цвет невинности, между прочим.

Я едва не засмеялась в голос. Невинности? Не-вин-нос-ти?! Женщина, наставившая рога мужу с двадцатидвухлетним парнем, и цвет невинности? Она своему любовнику выбирает трусишки? Потому что ни её муж, ни она сама не тянули на невинных бедных овечек даже семь лет назад, что говорить про настоящее время.

– Хорошо, пойду, примерю, – ответила на мой внутренний монолог Лия.

Я же развернулась и отправилась к Нюте, гоняя в голове не радующие меня мысли. С одной стороны, я абсолютно точно решила улететь сразу после дня рождения Голованова. Рейс присмотрела, страницу в закладки поставила, чтобы билеты купить сразу, как только поставлю родных в известность. Именинник остаётся здесь, любоваться трусами цвета невинности из гипюра.

С другой – меня раздирало желание не только порвать эти кружавчики на мелкие клочки, но и заставить обоих Головановых их слопать. Как там Нюта говорила: «Люди же-на-ты, как поругались, так и помирятся»? Выходит, была права. Помирились.

С третьей – все это е-рун-да! Глупость! Мало ли, что воображает отдельно взятая швабра. В примирение Глеба и Лии не верилось совсем.

Я приложила банковскую карточку к терминалу, выдала пакет с платьем счастливой Нюте, которая подхватила его, как драгоценное сокровище, и ринулась благодарить меня. А меня никак не покидало зудящее предчувствие, которое через пару минут, не успели мы выйти из магазина, оправдалось.

Не иначе, как позвоночником, я ощутила присутствие Голованова. Зайдя за угол стеклянной витрины магазина, я обернулась, уставилась вглубь рядов, увешанных платьями и нижним бельём, только для того, чтобы увидеть Глеба, вставшего рядом с Лией у кассовой зоны.

Больше никто не обернулся. Нюта была занята грандиозными планами на собственное преображение. Коля шепнул мне по секрету, что вернёт деньги, иначе бы его драгоценная жёнушка не согласилась на дорогой наряд, ведь на носу учебный год: школа, садик, кружки, логопед, обязательный массаж Алёше.

Я попыталась сосредоточиться на словах брата, не понимая, зачем тридцатипятилетнему офицеру подводнику логопед, откуда на подлодке детский сад. Растерянно кивала, борясь с желанием упасть посредине торгового центра, начать молотить конечностями по полу, вопить на всю вселенную про собственную обиду.

Спустя несколько минут мы вышли на парковку, взгляд выхватил чёрный внедорожник Голованова. Значит, ошибиться я не могла. Я в принципе не могла ошибиться. Встроенная во мне антенна, настроенная на частоту Голованова Глеба, работала безошибочно, начиная с тринадцати лет, а если покопаться в памяти, то с момента нашего знакомства.

– Ну? – в десятый раз спросил меня Коля, держа открытой дверь Гетца. – Ир, Ира, очнись!

Я стояла, как истукан, под перекрёстными взгляда брата и Нюты, понимая, что никуда не поеду. Не заберусь в машину. Не сдвинусь с места, пока не выясню ситуацию до самого конца.

Да, я улетаю. Да, я развлеклась в своё удовольствие. Да, использовала Голованова, как взрослая девочка не менее взрослого мальчика. Да, после моего отлёта ему придётся разбираться с моим братом, который скрипит зубами, когда видит нас вместе, но молчит, ожидая, что друг – честный человек и женится на обесчещенной. И, да, Лии придётся встретиться с сюрпризами в её же доме, которые я щедро оставила, находясь на её территории, с её мужем, занимаясь любовью в её семейной кровати.

Но улететь просто так, молча, проглотив шипастую, как морской ёж, обиду? Снова признать поражение? Пожелать долго и счастливо Глебушке с его белобрысой чувырлой после того, что случилось у нас и семь лет назад, и этим летом?

Своё тридцатипятилетие Голованов Глеб запомнит надолго! Кто приглашён в ресторан? Родители, друзья-бизнесмены с семьями, нужные и важные люди? Мэр и даже целый губернатор? Отлично!

Я понятия не имела, что именно я сделаю, но то, что сделаю – сомнений не было никаких. Потом сяду на самолёт, чтобы приземлиться на берегу полноводной Ангары.

– Поезжайте без меня, – ответила я Коле, широко и беззаботно улыбнувшись.

– Что случилось? – из машины показалась Нюта, уставилась на меня светло-голубыми глазищами. – Ириш?

– Хочу в парикмахерскую зайти, – придумала я отговорку.

Нюта точно не станет тратить деньги, тем более время на укладку волос. Обеденное время: нужно проследить, чтобы Алёша обязательно поспал, иначе к вечеру родителей ждёт истерика в исполнении двухлетки, а не отдых в фешенебельном ресторане.

– Успеешь? – с сомнением поинтересовался Коля. – Тебя забрать?

– Успею, конечно, – кивнула я.

И успела. Успела увидеть, как из торгового центра выплывает Голованов, за ним семенит драгоценная жёнушка, чтоб ей провалиться. Успела купить подарок имениннику, который он заслужил. Успела вернуться домой. Переодеться, откинув в сторону вечернее платье, соответствующее дресс-коду Black Tie.