— Как не единственной? — ошеломленно промолвил Владимир. — Разве… кто-то еще хочет на вас жениться?

И он, сам не зная, как это получилось, глуповато рассмеялся. Не над Полиной, конечно, а над самим собой. Над тем, что он умудрился допустить такую ужасную бестактность и оскорбить Полину.

— А, так вы считаете, что никто, кроме вас, не захочет на мне жениться?! — возмущенно вскричала Полина. — Ну, спасибо, любезный граф, обласкали! Большего оскорбления вы не могли бы нанести мне при всем желании, — и, без сил рухнув в кресло, она истерично расхохоталась.

«Господи, что я натворил? — в ужасе подумал Владимир. — Теперь уже точно все кончено, и ничего нельзя исправить!»

— Послушайте, Полина, — в отчаянии заговорил он, хватая ее за руки, — все совсем не так, как вы думаете. Я не хотел вас обидеть и сам не знаю, как это получилось… Ну простите вы меня ради Бога! Ну хотите, я на колени перед вами встану? Только, умоляю вас, не отказывайте мне так бесповоротно! Давайте мы сделаем так. — Он взволнованно откинул упавшие на лоб волосы. — Вы не дадите мне сейчас окончательного ответа, а вместо этого остынете и спокойно обо всем подумаете, посоветуетесь с родителями…

— Простите, граф, — с холодным достоинством произнесла Полина, поднимаясь с кресла, — но я уже не изменю своего решения. Я собираюсь выйти за другого. И я… уже почти дала ему слово.

— Вот как? — упавшим голосом промолвил Владимир. — Ну и кто же он, это ваш «принц»?

— Очень хороший, добрый и благородный человек, — с улыбкой ответила Полина. — Я глубоко уважаю его и… почти люблю.

Произнеся эту откровенную ложь, она невольно опустила глаза, но очень быстро совладала с собой и снова посмотрела на Владимира. Выражение неприкрытого отчаяния, написанное на его красивом, мужественном лице, так потрясло Полину, что ее сердце болезненно сжалось.

А затем на нее внезапно нахлынули страх и растерянность. Ей вспомнился Юлий Карлович Вульф и его вчерашнее объяснение в любви, закончившееся предложением помощи, руки и сердца. И у нее возникло мучительное ощущение раздвоенности. В первый раз со времени знакомства с Нелидовым Полина поняла, что он нравится ей, если не как человек, то уж как мужчина точно. И ей стало так страшно, что на глаза запросились слезы.

«Боже мой! А что если я совершаю чудовищную, роковую ошибку?!» — в сильнейшем смятении подумала она. Но тут она вспомнила вчерашнюю радость матери, узнавшей о предложении Вульфа, и панический страх начал понемногу отступать. «Нет, — твердо сказала себе Полина, — я ошибаюсь. Нелидов не может мне нравиться. Да и как он может мне нравиться, когда я совсем не знаю его? Меня привлекает его внешняя красота, за которой может скрываться что угодно. А Юлий Карлович надежен, в нем я уже уверена».

— Итак, — проговорил Владимир уже бесстрастным голосом, — отказ окончательный? Ну что ж, тогда мне остается только проститься и пожелать вам всяческих благ.

— Теперь вы поедете за границу? — сама не зная зачем, спросила Полина.

Владимир кивнул.

— Да. Поеду в Париж… залечивать сердечные раны с помощью тамошних прелестниц.

Он отрывисто рассмеялся, затем быстро шагнул к Полине и поцеловал ее холодную руку.

— Прощайте, мадемуазель, — с поклоном произнес он и вышел из комнаты.

После его ухода Полина с минуту оцепенело стояла на месте. Потом встрепенулась и, повинуясь безотчетному порыву, бросилась к окну. Она увидела, как Нелидов вышел на улицу. Уже садясь в сани, он обернулся и посмотрел на окно ее кабинета. Сердце Полины подпрыгнуло, она была вынуждена ухватиться за подоконник, чтобы не лишиться чувств. Словно во сне, она видела, как Нелидов прощально помахал ей рукой, а затем умчался в санях в сторону Сенатской площади.

— Уехал, — безжизненно выдохнула Полина.

Криво улыбнувшись своему отражению в оконном стекле, она попыталась думать о чем-нибудь веселом, но вместо этого в ее памяти вдруг всплыли полузабытые строчки:

Облака над водой проплывают устало.

Вальс окончен, и не станцевать контрданс.

Глупый ветер не знает, что счастья так мало…

— Что вы наделали?!

Порывисто обернувшись, Полина столкнулась глазами с рассерженным взглядом вбежавшей в комнату Веры.

— Я слышала из-за дверей почти весь разговор, — дерзко объявила Вера. — Если бы вы знали, какого труда мне стоило удержаться и не вбежать в комнату!.. Ну зачем вы ему отказали?! Чем он вам не жених?! Неужели тот… краснорожий лучше?

— Вера, ты что, спятила? — Полина испуганно покосилась на неплотно закрытые двери. — Да как ты смеешь так неуважительно говорить о Юлии Карловиче! И надо же было такое придумать… краснорожий!

— Да ведь это не я придумала, а ваш дорогой братец. — Вера улыбнулась сквозь слезы. — Это он рассказал мне, что немецкая фамилия Вульф означает всего-навсего «волк». Ну и придумал: краснорожий волчара.

— Та-ак, — мрачно протянула Полина. — Жану после замужества денег в долг не давать!

— Нет, барышня, в самом деле, — продолжала чуть спокойнее Вера. — Выходите лучше за Нелидова. Он, конечно, тоже не подарок… Но хоть физиономия не такая слащавая. Да еще ведь не поздно! Велите только, я мигом сбегаю на Мойку.

— Нет-нет, Верочка, перестань, довольно об этом, — оборвала ее Полина. — Я уже все решила и не собираюсь ничего менять. И потом, как тебе не стыдно оскорблять Юлия Карловича? Это же благородное сердце! Ну, подумай сама, кто бы еще вот так, без малейших раздумий, предложил нам помощь? Нелидов? Да, но для него это не такая жертва, как для Вульфа.

— Так ведь не задаром же! — усмехнулась Вера. — За то, чтоб жениться на вас!

— Да кто же способен задаром отдать половину своего состояния? — резонно заметила Полина. — Хорошо, я скажу тебе прямо. Да, при других обстоятельствах я не вышла бы за барона Вульфа — не по чести жених, как выразился Нелидов. Но теперь, в моем нынешнем положении, мне не приходится разбрасываться женихами. И если выбирать между Нелидовым и Вульфом, то, конечно, лучше выйти за Вульфа. Потому что я знаю его лучше, и у него добрый характер. И не будем больше к этому возвращаться.

— Ну что ж, будь по-вашему, — вздохнула Вера. — Вам ведь видней. И все-таки мне так жалко этого Нелидова! У него было такое несчастное лицо, когда он выходил…

— Жалко Нелидова, — покачивая головой, повторила Полина. — Как, однако же, странно звучит! До сегодняшнего дня мне и в голову не приходило, что этого человека можно жалеть. Он такой хладнокровный, непроницаемый… Прямо Железная Маска какая-то!

— Так ведь маска-то — не лицо! — многозначительно заметила Вера. — Маску надевают на маскарад, чтобы не быть узнанным.

— Или чтобы скрыть от окружающих истинный облик, — задумчиво прибавила Полина. — Но можно ли быть уверенным, что, сбросив маску, человек окажется лучше, чем мы о нем думали?