Прислонившись к стене, в переходе стоит Гейден. Сложив руки на груди, цепко следит за моим приближением.

Природа наградила его неидеальными, резкими чертами лица, но именно они заставляют головы проходящих мимо девчонок, поворачиваться в его сторону. А репутация форменного засранца делает его поистине местной рок-звездой.

Тлеющий огонь напряжения в теле разгорается с новой силой. Лавой стекает вниз к животу и тёплой истомой концентрируется там.

Напрягаю бёдра. Мне нужно куда-то скинуть накопившуюся сексуальную энергию. Купить вибратор или изнасиловать Сашу. Что-то сделать, чтобы самой не накинуться на Мирона, так, как он этого хочет и ждёт.

Гейден отталкивается от стены и преграждает мне путь. Я продолжаю идти на него, а он, вместо того чтобы просто уйти с дороги и не мешать мне, двигается вперёд спиной.

— Ты же собирался домой, — произношу, прочистив горло.

— Решил немного задержаться. У тебя нет для меня ничего интересного? — склонив голову набок, любопытствует Мирон.

Насмешливо смотрит в мои глаза, спускается к плотно сжатым губам и быстро возвращает взгляд выше. Проводит языком по своей нижней губе — и в ответ начинает покалывать мою! Словно он к ней прикоснулся.

Боже, да он издевается… Клоун. Притягательный сексуальный шут.

Мир выгибает чёрную бровь и, когда я копирую его жест, усмехается одним уголком губ.

— Боюсь, мои интересы не совпадают с твоими.

— Думаю, ты, как всегда, спешишь с выводами, Лина. Очень спешишь.

— Ты ничего обо мне не знаешь. Хватит, Мирон. Я устала, хочу есть и опаздываю на пару. Сегодня мы уже достаточно поиграли в нашу игру. Давай сделаем перерыв, — прошу устало.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Отбрасываю волосы за спину и лезу в сумку.

— Мы ещё не закончили партию, а пока у меня хорошее настроение, стоп-слово не прозвучит, — широко улыбается Мир.

У него в арсенале есть несколько вариантов улыбок, и сейчас он с уверенностью демонстрирует один из своих дьявольских оскалов, от которого по рукам бегут мурашки, а волоски встают дыбом.

Он вызывает во мне такой сильный коктейль из противоречивых эмоций, что я уже не уверена в успехе своего выхода из этой игры без потерь. Я или взорвусь, или убью его, или позволю ему лишить себя девственности. Понятия не имею, что выбрать из этого соблазнительного многообразия.

— Держи. — Припечатываю к груди Мира листок с заданием.

— Что это?

— Твой курсач. Препод просил передать. Видишь, я сегодня тоже подрабатываю посыльным. Прям как ты.

— А ты говоришь, у нас нет ничего общего, — усмехается Мирон и возвращает лист назад, мне в руки. — Оставь себе. И скинь на проверку курсовую, когда сделаешь.

Остановившись, несколько раз моргаю.

— Совсем больной? Я не буду за тебя ничего выполнять!

— Будешь. Забыла, сколько мне должна? Денег требовать бесполезно, всё равно их у тебя нет, трахнуть себя не даёшь, пусть хоть какая-то польза будет от нашего тесного общения.

Кажется, я покраснела. Иначе как объяснить пылающий жар в щеках?

— Гейден, когда ты уже вернёшься в тот котёл, из которого вылез в начале года? — говорю, не скрывая злости в голосе. — Без тебя моя жизнь была в тысячу раз спокойнее.

— Без меня твоя жизнь была пресной и скучной, — цедит сквозь зубы Гейден и достаёт из кармана мобильный. — Это мой основной номер. Не вздумай блокировать.

Через несколько секунд мой телефон начинает вибрировать в заднем кармане, и я поджимаю губы.

— Запиши. На крайний случай.

— В крайнем случае я позвоню своему парню.

— Ага, поэтому ты сейчас без его подарка-извинения, — шепчет Мирон, наклонившись к моему лицу.

Его тёплое дыхание касается моих губ. Втягиваю в себя воздух и вместе с ним запах Гейдена. Он пахнет пороком, похотью, и сладким карамельным попкорном.

Я не успеваю отпрянуть и вообще как-то сориентироваться. Все рецепторы и нервные окончания разом взбесились. Ноги врастают в пол, и я то ли в ужасе, то ли в предвкушении от того, что произойдёт дальше.

Но Мирон не был бы собой, если бы так просто взял и поцеловал меня. Он, высунув язык, быстрым дразнящим касанием проводит им по моим губам и дотрагивается до кончика носа.

— Приятного аппетита, — хрипло произносит Мир и, задев моё плечо своим, стремительно уходит в сторону, противоположную той, куда двигаюсь я.

Двигалась.

Оставшись одна, стою в оцепенении, сжимая в руках дурацкий лист с темой курсовой. Оглушённая и дезориентированная.

Приоткрываю рот и заторможенно касаюсь языком сначала верхней губы, а затем нижней. Пытаясь слизнуть и почувствовать чужой вкус. Вкус Мирона. Опомнившись, тыльной стороной ладони в остервенении тру губы. Я не должна была этого делать. И не должна была позволять себя лизать…

Но разве предугадаешь действия этого больного на всю голову парня? Рядом ним словно сидишь на пяти килограммах тротила, одно неверное движение или слово — и взлетишь на воздух.

Настоящие эмоциональные американские горки: вроде и страшно, но каждый раз, бывая в огромном парке аттракционов, идёшь именно к ним. За всплеском адреналина, за тем самым чувством, когда в животе что-то сладко сжимается, за тем, чтобы ещё раз взобраться на самую высокую точку и оттуда рухнуть вниз.

В блинную я захожу на ватных подрагивающих ногах. Заказываю чёрный кофе и беру любимый блин с яблочной начинкой.

Мешком падаю на первое попавшееся свободное место и прикрываю ладонями глаза, вдавливая их в глазные яблоки.

Очнись, Лина, этот парень сводит тебя с ума!

— Приветики! Трудный день?

Распахнув глаза, утыкаюсь взглядом в довольное лицо Вики. Она светится и выглядит ещё шикарнее, чем обычно. Вот что с людьми делает секс животворящий. С Мироном Гейденом.

Густо накрашенные глаза сверкают лихорадочным блеском, на щеках свежий румянец, а полные губы, подведённые прозрачным блеском, словно припухли. Словно их всю ночь мучили и терзали поцелуями.